Жернова судьбы. Светлана Курилович

чтоб дело было сделано. Не только у себя, у всех крестьян он обнаружил подобный раж: песни лились звонче, косы взмахивали чаще, косцы шли быстрее, перекрикиваясь и перешучиваясь меж собой. Словно какая-то волшебная сила одолела разом всех и придала новых сил.

      Наконец, уже затемно Фрол и ещё несколько мужиков, посовещавшись, решили закончить на сегодня.

      – Кончай работу! – раздались крики, и косари, прихватив инструмент и котомки, заторопились по домам. Всех пришедших из имения разобрали по дворам, всех, кроме Ваньки: он в деревне никого не знал, а навязываться было не в его характере.

      «Ничего, – подумал он, – погода хорошая, переночую под кустом, а там посмотрим». Не тут-то было.

      – Вань, а Вань! – Савка дёрнул его за рукав. – Айда ко мне в избу спать! Мамаша у меня добрая, не заругает.

      – А отец?

      – Умер он три года назад, – отрок на мгновенье загрустил. – Айда! Не под кустом же ты будешь ночевать?

      – Ну… – замялся Ванька. Но Савва уже схватил его за рукав и потащил за собой:

      – Идём!

      Изба, в которой жил Савка, стояла почти на околице деревни, обнесённая разваливавшимся тыном.

      – Маманя! – громко возвестил о своём приходе отрок. – Я здеся!

      Навстречу старшаку из избы выкатился горох: девочка и мальчик, которых Ванька уже видел, и ещё девочка и мальчик поменьше, лет четырёх, настолько похожие, что парень даже протёр глаза от удивления. Савка засмеялся и схватил обоих малышей на руки:

      – Это Пашка и Дашка, двойняши! И не отличишь! А это Аксютка и Стёпушка, ты их уже видел.

      Малыши уставились на Ваньку, вытаращив одинаковые голубые глазёнки. Аксютка, сощурившись, спросила:

      – А ты к нам что ли? На постой?

      – Ну, если ваша матушка дозволит, – нерешительно сказал парень.

      – Дозволит! – махнул рукой Степан. – Не боись! Айда!

      Он взял Ваньку за руку и повлёк в дом:

      – Маманя! – заорал мальчишка. – Мотри, кого-то я привёл! Не спотыкнись об порог! – это он адресовал уже парню. Ванька, конечно же, споткнулся да ещё стукнулся макушкой о притолоку: не пригнулся как следует, и оказался в тёмной курной крестьянской избе, слабо освещаемой лучиной.

      – Кого же? Да не ори, оглашенный! – из запечья выглянула невысокая и нестарая ещё женщина, больше парень ничего не смог разглядеть. Он нашёл глазами божницу, перекрестился, отвесил поясной поклон и лишь потом поздоровался:

      – Доброго вам здоровья, хозяюшка!

      – И тебе поздорову! – откликнулась она. – А ты кто такой будешь?

      – А это, маманя, – вмешался Савва, спуская малышей на пол, – дворовой из барского имения, в помощь пришёл. Первый раз, а здорово наблашнился! От дядьки Фрола не отставал! Переночевать ему негде, я и позвал.

      Женщина молчала и разглядывала гостя. Ванька чувствовал себя очень неловко, переминался с ноги на ногу:

      – Ежели вам в тягость, я пойду…

      – Да куда ты пойдёшь, Ванятка! – возмутился Савка. – Не под кустом же ему ночевать,