Хроника барона фон Дитца. Том первый. Андрей Воронов-Оренбургский

Отто раздражённо дёрнул углом рта, – у тебя есть вопросы ко мне. Но давай не сейчас.

      – Зачем это? – упрямо повторил Шнитке.

      – Что бы был порядок. Ещё вопросы есть?

      – Есть. Уточню. Зачем весь этот цирк?

      – Что бы тебя развеселить. Удовлетворён?

      – Ты не понял! И унижениея тоже?..

      – Э-э, нет, – в глазах фон Дитца затвердел лёд. – Это ты…чего-то « не понял» , друг мой. Этот наглый брюхатый слизняк, который не хотел услужить двум благородным немецким офицерам – австрийский словак. Ведь, так, говнюк? Или я ошибаюсь?

      – Никак нет, – с готовностью прозвучал ответ из салона. – Точно так, гер офицер.

      – Вот так…и не иначе, Герман. Мы арийцы, центурионы СС…Щит и меч Фюрера. Не забывай о чистоте нации дружище. Привыкай быть властелином мира. Третий Рейх это навсегда. А он не любит слабых, но ещё больше колеблющихся…Тебе ли напоминать: вступившие в СС – все братья, все похожи, преданы фюреру…И мы, чёрт возьми, всегда будем вместе! Как большая дружная семья. Или ты, – Отто, желчный, весёлый, ненавидящий – презирающий положительно всё, что шло в разрез с доктриной нацизма, задержал цепкий взгляд на лице Германа, – забыл данную тобой клятву братству СС?

      – Нет. – Шнитке нервно дёрнул бледной щекой.

      – Зер гуд. Это радует. Садись в машину! – это был приказ.

      – При одном условии…что обещаешь…

      – Обещаю. Садись, чёрт в костёр! А ото, видит Бог, случится одно из двух: или мы и впрям дождёмся меднолобых болванов из военной комендатуры, или мой мочевой пузырь лопнет в этой чёртовой машине.

      – Перекрёсток Принц-Альбрехтштрассе и Вильгельмштрассе… – голос фон Дитца пришпорил бедолагу Зуппе. Он резко скользнул за руль своего « опеля» , сунул ключ в зажигание, медленно отъехал с обочины, потом резко повернул руль, живо вливаясь в стремнину машин, двигавшихся в западном направлении.

      « Господи Боже, Отец наш Небесный, спаси и сохрани…» – его чёрный « опель» , недавно взятый в кредит, всё глубже, как нож в масло, уходил в ночное шоссе, пока не исчез в потоке металла и жёлто-малиновых габаритных огней.

      * * *

      …В следующий миг на это место, где стояла машина, словно хлынул прибой ледяной воды. В наступившей тишине, было слышно, как рьяно и зло шелестит ветер в листве, словно чьи-то холодные пальцы жадно что-то искали во тьме, подбирались к намеченной цели, готовые сомкнуть на трещащем горле жертвы свои беспощадные стальные персты.

      На обочине тротуара, гонимая ветром трепыхалась многостраничным рваньём, точно живая, берлинская газета « Фёлькишер Беобахтер» . На первой полосе « Народного обозревателя» красовался внушительный портрет властелина дум – Адольфа Гитлера; ниже жирным готическим шрифтом, как средневековый частокол, теснились шеренги строк: « Нация обязана помнить и знать! Фюрер служит во благо и процветание Фатерланда! Фюрер работает на всех: на богатых, бедных и средний класс! Фюрер дважды мнений своих не меняет! Фюрер – это блицкриг! Фюрер – это щит и карающий