Хозяин города. Анастасия Шерр

его от мыслей.

      – Можно, Иван Андреевич? – в проёме нарисовался Костян.

      – Заходи, – буркнул, отставив чашку из-под кофе.

      – Я это… Я если бы знал, что девчонка неприкосновенная, я бы не полез, вы ж знаете, – бедняга переминался с ноги на ногу, то бледнея, то краснея.

      Бекет прикурил сигарету и, затянувшись едким дымом, посмотрел парню в глаза.

      – Хватит чистосердечных признаний. А теперь слушай меня внимательно, запомни, что я скажу, и передай другим. Если кто-то ещё хоть раз посмотрит в сторону этой девушки – оторву яйца. Передай всем, чтобы знала каждая собака в городе – она моя любовница. Моя наложница, моя рабыня. Моя. Кто посмеет тронуть или хотя бы подумать о том, чтобы тронуть, пощады не будет. В борделях полно шлюх, их трахайте.

      Костик нервно сглотнул от того, как это прозвучало, и закивал:

      – Понял. Всем передам.

      ***

      Таисия поставила поднос с едой на столик, а затем затащила в палату ведро со шваброй. Пока я ела, она елозила по полу мокрой тряпкой и украдкой бросала на меня странные взгляды. Не враждебные, как раньше, а скорей заинтересованные.

      Спустя пять минут, я не выдержала:

      – Что?

      – Да так. Смотрю на тебя и думаю, как вам молодым шлюхам легко и просто живётся. И что он в тебе нашёл?

      Моя челюсть отвисла, а внутри шевельнулось зудящее желание надеть стерве на голову ведро с грязной водой.

      – Не поняла…

      – А что непонятного? Тут всю жизнь пашешь, как проклятая, детей растишь, некогда даже в порядок себя привести, чтоб мужика нормального найти. А приходит вот такая цаца, и на тебе – наложница! Тьфу! – сплюнула в сердцах (спасибо, не в мой суп), и, подхватив швабру, пошла прочь.

      – Ааа… Таисия? – смотрела ей вслед с открытым ртом, но дверь захлопнулась, и я осталась без ответов. – Что это вообще было?!

      Пожав плечами, снова взялась за ложку. Здесь у каждого свои тараканы, не поймёшь их, этих людей.

      Но меня волновало другое. Когда уже Бекет закончит свои проверки и заберёт меня отсюда? Так, чего доброго, у этой Таисии переклинит там в голове, пристукнет меня своей шваброй.

      И вдруг, как по щелчку, открылась дверь, и в палату вошёл Иван Андреевич.

      – Приятного аппетита.

      ***

      Да дадут мне сегодня съесть этот суп или нет?

      – Здравствуйте… Спасибо.

      Аппетит тут же пропал, и я с тоской посмотрела на тарелку.

      – Как дела? – он улыбнулся мне, бросил какой-то пакет на постель и присел на стул напротив. – Да ты ешь, ешь. Не стесняйся. Я тебе, кстати, одежду принёс.

      Я улыбнулась, снова взялась за ложку, но теперь кусок в горло вряд ли полез бы. Не могла я хомячить, когда он так смотрит.

      – Дела хорошо, – всё же поймала картофелину, отправила её в рот.

      – Что ж, я принял решение забрать тебя сегодня, – вот вроде и понимаю, о чём говорит, но ощущение какое-то странное. Будто двойное дно в его словах. А может, просто это я стала слишком подозрительной. В наше время, да ещё в