Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков. В. В. Радаев

людей». Старший сын, правда, пытается зайти «сбоку», через устоявшуюся в нашей культуре того времени традицию рассказывать анекдоты, которые могли бы стать субститутом личных историй и эмоционально разрядить обстановку. В ответ мальчик не получает никакой реакции. И что в этом случае делать?

      Решение находится через сочетание практических действий двух видов – через демонстрацию отцом образцов действия и принуждение сыновей к их повторению посредством физической силы. Такова простая исходная формула отцовского воспитания.

      В части образцов речь идет о последовательной демонстрации маскулинности, способности к немедленному действию. Здесь неприемлемы долгие предварительные рассуждения и тем более никакое отвлеченное морализаторство в стиле «поступай хорошо, не поступай плохо». Вместо этого показываются конкретные примеры по принципу «делай как я». Отец говорит: «показываю один раз», а затем немедленно требует повторения. Он учит их не вечным истинам, а конкретным делам – вытаскивать застрявшую машину, ставить палатку, смолить лодку, грести на веслах, делать миску из березы. Иными словами, он учит сыновей тому, что умеет делать сам. Но главное, что он пытается им показать, – что нужно отвечать за свои слова и что внешних препятствий не существует, если ты сильный и уверен в себе. Отец никогда не винит внешние обстоятельства, дескать, нам подсунули плохой мотор, который вскоре сломался. Вместо этого приказывает садиться на весла, а затем приводит мотор в порядок. Отец постоянно испытывает сыновей – заставляет грести через силу, не вмешивается в драку, ожидая, что они сами должны за себя постоять, пытается заставить бить другого.

      Это типично мужское воспитание становится шоком для мальчиков, которые росли в женской среде, под мягкой опекой матери и бабушки, фактически вне какого-либо жесткого контроля. Противостояние возникало лишь с другими подростками-сверстниками, с которыми формально они были равны. У мальчиков еще нет понимания иерархии, они не знают, что в определенных обстоятельствах приходится подчиняться без всякого обсуждения, что порядок в этом мире строится в том числе и на абсолютных запретах.

      Обучение навыкам сопровождает символическая передача вещей старшему сыну (по традиции он первый наследник). Вещи даются в пользование, это не дар, но своего рода примеривание, явное обозначение будущего наследования. Так он вручает сыну свои часы (чтобы тот следил за временем), усаживает его за руль своей машины (чтобы вытащить ее из ямы), дает ему свой кошелек (чтобы расплатился). И в финале эти вещи отца так и переходят к старшему сыну.

      Обучение все время опирается на применение силы. Воздействие оказывается не через уговоры, а через приказы, подкрепленные угрозой насилия и фактическим насилием. Иными словами, речь идет о воздействии через возбуждение страха как наиболее сильного мотива. Отец добивается выполнения своих приказов без всякого обсуждения. Коммуникация вновь происходит