Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков. В. В. Радаев

не хотел из каких-то принципиальных соображений. Он просто не знает, что с ним делать, не в состоянии взять даже нечто готовое.

      Для русского фольклора всегда были характерны образы всяких ленивцев, но их комплексы в итоге как-то преодолевались. Илья Муромец все-таки однажды встал с печи, где он тридцать три года якобы «копил свою силушку». А Емеля хотя с печи не слезал, в итоге все же куда-то на той же печи поехал. С нашим героем всего этого уже не происходит. Если он и способен на поступок, то лишь обхамить и послать в дальние моря золотую рыбку, предлагающую исполнение желаний. Ибо никаких желаний у него попросту нет (и нет генератора желаний в виде какой-нибудь старухи).

      На любой же деятельный поступок Иван явно не способен. Например, не готов переспать с девушкой, которая ему нравится. Не может взять ответственность даже за себя, не говоря уже о ком-то другом. Он не готов ни к любви, ни к какому-то иному серьезному чувству. Если вы назовете это инфантилизмом, то со всей очевидностью будете правы. В итоге он пойдет в армию, и не потому, что хочет туда идти, а просто потому, что привычно плывет по течению. Перед нами органичное сочетание фатализма и апатии.

      Вскоре окружающие расшифровывают нашего героя, и выясняется, что за внешним эпатажем не скрывается ничего, кроме пустоты. Ерничанье оказывается проявлением не полугероического протеста, а обыкновенного равнодушия – просто у этого парня «нет ничего святого». А странность нашего героя через какое-то время начинает людям надоедать, и он вновь оказывается никому не нужен.

      Герой ритуализма и ретретизма

      Если пытаться интерпретировать поведение главного героя в терминах классической социологии, то речь пойдет не об обычном конформизме, тем более что о следовании нормам и правилам здесь речь явно не идет. Скорее, придется обратиться к чему-то более глубокому, что может быть охарактеризовано как аномия по Эмилю Дюркгейму и Роберту Мертону, связанная с отстранением от принятой в обществе системы ценностей, ослаблением связей с обществом и возникновением девиантного (отклоняющегося, асоциального) поведения.

      Мертон выделял пять способов приспособления человека к условиям данного общества. Во-первых, может возникать подчинение человека сложившемуся социальному порядку, если он принимает и определяемые культурой цели, и институционализированные средства их достижения. Во-вторых, человек может быть склонен к инновациям (обновлению), если пытается достичь общепринятых целей альтернативными средствами. В-третьих, человек может быть склонен к ритуализму, привычным образом используя принятые в данном обществе средства, не разделяя его культурных целей. Или, в-четвертых, прибегнуть к ретретизму (уходу от жизни), не принимая ни того ни другого. Наконец, пятым способом является мятеж, бунтарство с намерением разрушить и заместить принятые в данном обществе цели и средства[19].

      Как с этой точки зрения выглядит поведение нашего героя? Сначала он воспринимается

19

Мертон Р. Социальная структура и аномия // Социология преступности. Современные буржуазные теории: сб. ст. / пер. с англ. под ред. Б.С. Никифорова. М.: Издательство «Прогресс», 1966. С. 299–313.