Идет охота на волков…. Владимир Высоцкий

нем я и думал, —

      Я сослуживца недавно назвал

      Мао – простите – Цзэдуном!

      Но вскорости мы на Луну полетим, —

      И что нам с Америкой драться:

      Левую – нам, правую – им,

      А остальное – китайцам.

1965

      «В тюрьме Таганской нас стало мало…»

      В тюрьме Таганской нас стало мало —

      Вести по-бабски нам не пристало.

      Дежурный по предбаннику

      Все бьет – хоть землю с мелом ешь, —

      И я сказал охраннику:

      «Ну что ж ты, сука, делаешь?!»

      В тюрьме Таганской легавых нету, —

      Но есть такие – не взвидишь свету!

      И я вчера напарнику,

      Который всем нам вслух читал,

      Как будто бы охраннику,

      Сказал, что он легавым стал.

      В тюрьме Таганской бывает хуже, —

      Там каждый – волком, никто не дружит.

      Вчера я подстаканником

      По темечку по белому

      Употребил охранника:

      Ну что он, сука, делает?!

1965

      «Она на двор – он со двора…»

      Она на двор – он со двора, —

      Такая уж любовь у них.

      А он работает с утра,

      Всегда с утра работает.

      Ее и знать никто не знал,

      А он считал пропащею,

      А он носился и страдал

      Идеею навязчивой:

      У ней отец – полковником,

      А у него – пожарником, —

      Он, в общем, ей не ровня был,

      Но вел себя охальником.

      Роман случился просто так,

      Роман так странно начался:

      Он предложил ей четвертак —

      Она давай артачиться…

      А черный дым все шел и шел,

      А черный дым взвивался вверх…

      И так им было хорошо —

      Любить ее он клялся век.

      А клены длинные росли —

      Считались колокольнями, —

      А люди шли, а люди шли,

      Путями шли окольными…

      Какие странные дела

      У нас в России лепятся!

      А как она ему дала,

      Расскажут – не поверится…

      А после дела темного,

      А после дела крупного

      Искал места укромные,

      Искал места уютные.

      И если б наша власть была

      Для нас для всех понятная,

      То счастие б она нашла, —

      А нынче жизнь – проклятая!.

<1965 или 1966>

      Песня о сумасшедшем доме

      Сказал себе я: брось писать, – но руки сами просятся.

      Ох, мама моя ро́дная, друзья любимые!

      Лежу в палате – ко́сятся, не сплю: боюсь – набросятся, —

      Ведь рядом психи тихие, неизлечимые.

      Бывают психи разные – не буйные, но грязные, —

      Их лечат, морят голодом, их санитары бьют.

      И вот что удивительно: все ходят без смирительных

      И то, что мне приносится, всё психи эти жрут.

      Куда там Достоевскому с «Записками» известными, —

      Увидел бы, покойничек, как бьют об двери лбы!

      И рассказать бы Гоголю про нашу жизнь убогую, —

      Ей-Богу, этот Гоголь