Глиняный денщик. Пётр Петрович Африкантов

Они его за шпиона приняли, он в копне прятался.

      Б я ш к а. Как за шпиона? Он же волчонок, стало быть, их породы.

      Д а ш а. Да не их породы! Не их,… он обыкновенная глиняная игрушка. Я же вам говорила… (Плачущим голосом.) Они его съедят.

      Э м м а. Как же они его съедят, когда он глиняный?

      Д а ш а. Тогда разгрызут.

      С к а л о л а з. Они хотели его сначала в воду бросить, чтоб размок.

      Э м м а. Ах, как это мокро! Мы овцы не любим воду… И что же?

      С к а л о л а з. Не бросили. Потащили в костёр, что на опушке леса горел. Люди, как следует не затушили, вот угли и остались (Даша охает и падает в обморок.)

      Б я ш к а. (укоризненно, обращаясь к Скололазу и показывая на Дашу). Нашёл о чём сказать. Ну, придумал бы что- нибудь… Дескать, он вырвался… убежал, или лучше вообще ничего бы не говорил… Экие вы козлы. У вас одна извилина в мозгах и то прямая, а ещё про овец говорят, что мы безмозглые.

      С к а л о л а з (уходя). Не пойму я этих овец – то волчонка прогоняют, то по нему же слёзы льют, да ещё меня упрекают? Нашли козла отпущенья.

      Сцена шестая.

      Сумерки. Волки носят для костра ветки.

      Явление первое.

      С к у д я (притворно кричит). Не надо в костёр, лучше в воду!

      Б е л о е б р ю х о. Ты шпион и предатель волчьего рода. А шпионов и предателей мы поджариваем в костре.

      (Вбивают в костёр с тлеющими углями кол, привязывают к нему Скудю, обкладывает Скудю ветками и дуют на угли, чтоб разгорелись. При этом Белое брюхо обжигает немного лапу. Трясёт лапой, прыгает, воет.)

      П а л ё н а я ш к у р а. Что, лапу обжёг? Теперь ты у нас будешь не Белое брюхо, а «Палёная лапа». Ха-ха-ха.

      Б е л о е б р ю х о. Посмейся мне, а то быстро сменишь имя и будут тебя называть не «Палёная шкура», а «Выдранный хвост» или «Откушенное ухо».

      П а л ё н а я ш к у р а. Пошутить нельзя, сразу и драться. (Костёр разгорается.)

      К о г т и с т а я л а п а. А ты, Палёная шкура, знай, как шутить. Шутки шуткам рознь. Над одними шутками смеются, а за другие и по зубам дают. А перед охотой, чтоб была удача споём нашу. Запевай, Белое брюхо. (Белое брюхо снимает гитару со спины, играет и поёт, волки подтягивают.)

      Мы волки – следуем удаче;

      Мы волки – любим есть и пить,

      А не своруешь, как иначе?

      А не своруешь, как ина-а-че?

      Ну, надо же на свете жить.

      На свете мы живём с оглядкой,

      И своего не отдадим;

      Со смертью мы играем в прятки,

      Со смертью мы играем в пря-а-тки,

      А волк – есть волк, хоть и один.

      Волк в поле воин, хоть и одиночка;

      Овец пускаем мы на шашлыки

      И смерть нам выдаёт отсрочку,

      И смерть нам выдаёт отсрочку-у,

      Когда во рту горят клыки.

      Л а р а (перебивает). Стоп, ребята! У меня идея. (Звучание гитары обрывается).

      П а л ё н а я ш к у р а (недовольно). Обязательно тебе, Лара, надо песню испортить. Могла бы и подождать.

      Л а р а. Идея не может ждать. Это песню мы можем допеть, а идея она (поднимает глубокомысленно лапу вверх) есть и-де-я-я,.., дурак.

      К о г