Обещанная колдуну. Анна Сергеевна Платунова

села, а одеяло по бокам заправила под себя.

      Даниель уже привел себя в порядок, переоделся в знакомую рубашку, на глаза свесилась мокрая челка, и капельки воды блестели на лбу.

      – Ты не возражаешь? – спросил он, демонстрируя курительную трубочку, зажатую между пальцев.

      Вопрос меня удивил. Папа никогда не вдыхал запаха ароматных трав, находясь с нами в одной комнате.

      Не принято было это делать при дамах. Но в крепости царили простые нравы, мужчины успели позабыть о манерах, навязанных обществом, и к тому же Даниелю после трудного дня наверняка хотелось расслабиться. Пусть. Главное, что он рядом.

      Я покачала головой: «Не возражаю».

      Даниель прикурил от огонька свечи, присел на край постели, вытянул ноги и долгое время молчал, стряхивая пепел в блюдце, на котором тлел огарок. Красный огонек курительной трубочки казался глазом какого-то невиданного зверя, который медленно перемещался то вверх, то вниз: Даниель курил не торопясь, надолго задерживая дым. В воздухе запахло пряностями и горечью.

      Интересно, о чем он думал, пока тлела завернутая в тонкую бумагу травяная смесь? Он смотрел на меня не улыбаясь, но очень внимательно. Так, будто впервые увидел и я была незнакомкой, а не Агатой, которую он знает всю свою жизнь.

      Конечно, это мне мерещилось. Даниель устал, вымотался, и, вероятно, в голове его не было ни единой мысли, когда он скользил по мне бездумным взглядом.

      – А ведь я помню тебя в люльке, – сказал он и наконец улыбнулся. – Твой папа с гордостью демонстрировал орущий сверток, а я думал: какая ты страшненькая!

      – Что?! – делано разозлилась я и подпихнула его ногой через одеяло. – А ну повтори!

      На самом деле я не верила, что Даниель, в ту пору двухлетний мальчишка, мог запомнить этот момент. Скорее всего, он решил затеять нашу любимую игру «Разозли Агатку и получи подзатыльник». Я обрадовалась, что он снова превратился в прежнего без – заботного Даниеля.

      Он шутливо отпрянул от моего тычка, затушил окурок о блюдце.

      – Но потом из маленькой колючки ты внезапно превратилась в очаровательную девушку, – заметил он уже серьезно.

      Я разулыбалась – много ли внимания нужно влюбленной девушке, чтобы почувствовать счастье, – и замерла. Такие слова казались прелюдией к чему-то важному. После обычно следует признание: «Стань моей женой, Агата. Я люблю тебя и всегда любил».

      Я ждала, а Даниель молчал. Смотрел. И будто бы снова видел не меня, а кого-то другого.

      А потом что-то словно неуловимо изменилось. Его напряженные плечи расслабились, лицо разгладилось, точно он принял какое-то решение.

      Глава 20

      – Скучала без меня? – весело спросил он.

      – Нет, не очень, – в тон ему ответила я.

      «Скучала, ужасно скучала, ты же знаешь!»

      – Я провела вечер в компании юного аристократа.

      Я гордо продемонстрировала книгу, которая укатилась под бок и уже давно натирала кожу острым углом.

      – Ах, этого аристократа! – воскликнул Даниель. – В таком случае я вызываю