Гостья. Симона де Бовуар

несчастным по их вине.

      Ксавьер молча теребила волосы.

      – В конце концов, не умрет же он от этого, бедный мальчик, – с немного наигранной заносчивостью заметила она.

      – Хотела бы я видеть вас на его месте, – резко ответила Франсуаза.

      Ксавьер смутилась.

      – Я не думала, что это так важно, – сказала она.

      – Вас предупреждали, – возразила Франсуаза.

      Воцарилось долгое молчание. С некоторым ужасом Франсуаза взирала на эту живую катастрофу, исподтишка вторгавшуюся в ее жизнь; это Пьер своей оценкой, своим уважением разрушил барьеры, в окружении которых держала ее Франсуаза. Теперь, когда она вышла из повиновения, куда все это приведет? Итог дня уже был похвальный: гнев владелицы отеля, наполовину пропущенный вернисаж, тревожная нервозность Пьера, ссора с Жербером. Да и самой Франсуазой овладело беспокойство, поселившееся неделю назад; быть может, именно это более всего ее пугало.

      – Вы рассердились? – прошептала Ксавьер. Ее подавленный вид не смягчил Франсуазу.

      – Зачем вы это сделали? – спросила она.

      – Не знаю, – тихо ответила Ксавьер, понурив голову. – Вот и хорошо, – еще тише сказала она, – вы узнаете, чего я стою, и отвернетесь от меня; вот и хорошо.

      – Хорошо, что я отвернусь от вас?

      – Да. Я не заслуживаю, чтобы мной интересовались, – с отчаянием произнесла Ксавьер. – Теперь вы меня знаете. Я вам это говорила, я ничего не стою. Надо было оставить меня в Руане.

      Все упреки, готовые слететь с губ Франсуазы, становились напрасными перед лицом столь страстных обвинений. Франсуаза умолкла. Кафе наполнялось людьми и дымом; за одним столиком сидела группа немецких беженцев, внимательно следивших за партией в шахматы; за соседним столиком какая-то сумасшедшая, почитавшая себя проституткой, сидя в одиночестве перед кофе со сливками, кокетничала с невидимым собеседником.

      – Я не застал его, – сказал Пьер.

      – Долго же тебя не было, – заметила Франсуаза.

      – Я воспользовался возможностью немного пройтись, мне хотелось проветриться.

      Он сел, закурив свою трубку, и выглядел успокоенным.

      – Я пойду, – сказала Ксавьер.

      – Да, пора уходить, – присоединилась к ней Франсуаза.

      Никто не шелохнулся.

      – Вот что мне хотелось бы знать, – начал Пьер. – Почему вы это ему сказали?

      Он разглядывал Ксавьер с большим интересом, рассеявшим его гнев.

      – Я не знаю, – снова сказала Ксавьер. Но Пьер так быстро не отступал.

      – Да нет же, знаете, – мягко настаивал он.

      Ксавьер удрученно пожала плечами.

      – Я не могла удержаться.

      – Что-то такое было у вас в голове, – продолжал Пьер. – Что именно? – Он улыбнулся. – Хотели доставить нам неприятность?

      – О! Как вы могли подумать? – молвила она.

      – Вам казалось, что этот маленький секрет давал Жерберу преимущество перед вами?

      В глазах Ксавьер промелькнуло осуждение.

      – Меня всегда раздражает, если приходится что-то скрывать, – призналась