Слава России. Елена Владимировна Семёнова

потрафить врагу в мелочи, чтобы он был в добром духе, а, значит, сговорчивее в том, что действительно важно.

      До Каракорума оставалось два дня пути. Порядком уставший от длинного перехода и последующих скачек с Сартаком, Александр уже собирался отойти ко сну, когда в его шатре появился совсем неожиданный гость.

      – От имени Святого Отца я рад приветствовать славного князя!

      Чтобы латинский монах был рад приветствовать князя, от которого столько натерпелись его единоверцы, верилось с трудом.

      – Не ждал встретить посланников Святого Отца в столь отдаленных от Рима краях…

      Худощавый монах с небольшими подслеповатыми глазами улыбнулся:

      – Долг слуг Церкви Христовой нести слово Господа во всех пределах земли. Хан Гуюк великодушно позволил нашей миссии обосноваться при его дворе.

      – Действительно, очень великодушно со стороны хана, – откликнулся князь, подумав про себя, что иезуиты вполне могли подговорить хана на убийство его отца, измыслив какой-нибудь навет. Уж кто-кто, а эти змии в сутанах большие мастаки по этой части!

      – Однако, отче, я удивлен вашим визитом в столь поздний час. Чем обязан я такой чести?

      – Единственно желанию Папы как можно скорее донести до славного князя свое отеческое приветствие. Его послание давно ожидает вас и, узнав, что вы уже в двух днях пути от Каракорума, я поспешил навстречу!

      Тощая рука монаха с величайшим почтением протянула Александру запечатанный свиток. Сломав печать и развернув послание Иннокентия Четвертого, князь отошел к зажженной свече и углубился в чтение. Витиеватое письмо Святого Отца сводилось к предложению объединиться христианам против ордынской угрозы, забыв былые разногласия. По этому случаю римский первосвященник, само собой, желал, чтобы его посланники могли вести свою деятельность в подвластных Александру землях. Попросту говоря, Папа желал под благовидным предлогом добиться лукавыми словами того, чего не добились его крестоносцы мечом на Неве и Чудском озере – возможности обращать православное население в латинство.

      Подобные переговоры римский первосвятитель уже вел с Михаилом Черниговским и Даниилом Галицким. Михаил Риму не уступил. Князь Галицкий был более изворотлив. Его сыновья сделались зятьями венгерского и австрийского правителей. Сам же он принял от Папы королевский венец. Благодаря этому латиняне получили возможность распространения своего учения в вотчине Даниила. Что получил от этого сам он? Князь Галицкий то и дело принужден был ввязываться в распри своих европейских родичей, воевал с Литвой, которой, по-видимому, не было никакого дела до лояльности Даниила папскому престолу, но что же с помощью запада против Орды? Крестоносные рати, по-стервятничьи нападавшие на ослабленную Русь, чье огромное, неповоротливое тело по существу закрыло собой Европу от татарских полчищ, отнюдь не спешили сойтись в единоборстве с тумэнами Батыя. Таким образом платой за допуск волков в овчарню для тщеславного пастуха стала корона несуществующего Галицкого