Сердца войны. Анна Цой

в голове.

      Я закрыла – другие нет. Я сузила глаза и посмотрела на него с очевидной долей злости.

      «Мне страшно от его вечного контроля» – прошептала девушка.

      Мне тоже. Но я относительно привыкла к тому, что он не успокоится. Главное, что не сидит в моем сознании, иначе нам втроем здесь точно было бы тесно.

      – Твоя мама могла бы переместиться в кого-то другого? – Мао задумчиво постучала когтем по столу.

      «А еще что ей сделать?!» – агрессивно взбрыкнула девушка.

      – В этом нет смысла, – спокойно ответил ей Вольтер.

      Драконица подняла на меня золотые глаза.

      – Королева вернется и организует войну с Магистратом, – пояснила я под одобрительным вольтеровским взглядом.

      «Папина гордость, мамина радость» – прокомментировали в голове.

      Про папину гордость – это да. Порой мы с ним так и выглядели: папа и дочка. Собственно говоря, с самой Алессой у них все было еще хуже. Если судить по меркам Деймоса, где Лорд мог жениться с шестнадцати, то при условии, что девочка вернется сейчас в возрасте четырех лет, она могла бы быть его внучкой! Потому как Филу будет тридцать пять, когда мне исполнится восемнадцать.

      «Выбрала бы Барсика, и никто бы тебя не контролировал» – бурчание на фоне.

      Я мысленно усмехнулась. Выбрала бы кота и пришлось бы отбиваться от его любовниц магией!

      «У каждого свои недостатки».

      Действительно.

      – Мы можем убить Корделию, – ожесточенно произнесла подруга.

      Вольтер тяжело вздохнул, видимо устав объяснять очевидное для воинственно настроенной Марконтьяр.

      – А смысл? – пожала плечами я, – так Император разозлится ещё сильнее. Что вообще с этим миром? – я повернулась к Филу лицом, – почему мужчины здесь не принимают отказов? Вы словно малолетние дети, тянущие игрушку каждый на себя. Не можете понять, что у этой самой игрушки тоже есть чувства и свое мнение насчет вас.

      У Князя дернулся глаз. Но он промолчал, поняв про какой момент из наших взаимоотношений я говорю.

      «Ты же не кричала ему «Я говорю тебе нет, Вольтер!» когда падала со скалы» – усмехнулась Алесса, – «так что, считай, не отказывала».

      Мы не говорили с ним об этом. Забавно, но мы с ним вообще не говорили о том, о чем определенно следовало бы. Но я чувствовала, что, стоит мне начать, как он или замолчит, или сведет все к отрицанию.

      Чертово деймосовское воспитание с их «мальчики не чувствуют».

      – Вы начнете войну? – после некоторого молчания спросила я.

      – Мы уже ее начали, – сурово ответили мне.

      Я кивнула. После чего поднялась на ноги, скрипнув креслом по кафелю, и привычно собрала посуду, чтобы унести ее на кухню.

      – Благодарю за завтрак, – сказала я холодному Филу и вышла в коридор.

      Где у меня тут же забрали приборы, ошеломленно поблагодарив и заверив, что необходимости в этом не было. Следом за мной выскочила Мао, которая в одном помещении с Вольтером могла находиться только в присутствии меня.

      – Останешься здесь или пойдешь