Узница Шато-Гайара. Морис Дрюон

спросил только:

      – Ну как они там?

      И Берсюме, проклиная в душе свою глупость, ответил:

      – Очень хорошо, спасибо, ваша светлость.

      По знаку коменданта Лален дрожащей рукой отомкнул запор.

      Стоя посреди круглой залы, Маргарита и Бланка ожидали посещения королевского посланца. Обе побледнели от волнения и, когда со скрипом открылась дверь, бессознательным движением прильнули друг к другу и схватились за руки.

      Артуа оглядел их пронзительным взглядом. Он даже прищурился, чтобы лучше видеть своих кузин. Его массивная фигура заполняла весь проем двери.

      – Вы, кузен! – воскликнула Маргарита.

      И так как Робер не ответил, продолжая разглядывать двух этих женщин, которые его стараниями дошли до теперешнего своего жалкого положения, Маргарита заговорила снова. Голос ее сначала дрогнул, но она быстро справилась с собой и твердо произнесла:

      – Смотрите на нас, кузен, да-да, смотрите лучше! И запомните, до какого жалкого состояния нас довели. Не правда ли, мало напоминает картины придворной жизни и прежних Маргариту и Бланку. Ни белья. Ни платьев. Ни еды. Нет даже табурета, чтобы предложить присесть такому дородному сеньору, как вы!

      «Знают они или нет?» – думал Артуа, медленно приближаясь к принцессам. Дошел ли до них слух о той зловещей роли, какую он сыграл в их теперешней судьбе, сыграл из жажды мести, из ненависти к матери Бланки, знают ли они, что это он помог английской королеве расставить западню, куда беспечно попались обе принцессы?

      – Скажите, Робер, ведь вы принесли весть о нашем освобождении?!

      Бланка, с губ которой сорвался этот крик, подбежала к гиганту, протягивая к нему руки, в глазах ее сияла надежда.

      «Нет, ничего не знают, – решил Робер, – ну что ж, сейчас мне это на руку». Не ответив Бланке, он резко повернулся к коменданту.

      – Берсюме, – спросил он, – разве здесь не топят?

      – Нет, ваша светлость, полученные мною распоряжения…

      – Немедленно затопить! А почему нет мебели?

      – Потому что, ваша светлость, я…

      – Принести немедленно мебель! А эту рухлядь выкинуть. Принести кровать, кресла, ковры на стену, светильники. И не вздумай говорить, что у тебя ничего нет! У тебя дома всего вдоволь, я сам видел! Вот оттуда пусть и принесут.

      Схватив коменданта за локоть, Робер собирался было вытолкнуть его за дверь, словно последнего слугу.

      – И еды тоже… – добавила Маргарита. – Скажите нашему милому стражу, который все это время кормил нас такой бурдой, что свиньи и те не стали бы ее есть, пусть распорядится насчет хорошего обеда.

      – И еды, конечно! – подхватил Артуа. – Паштетов и жаркого, свежих овощей, варенья, зимних груш, только, смотри, хороших. И вина, Берсюме, побольше вина!

      – Но, ваша светлость… – простонал комендант.

      – Не смей дышать мне в лицо, – загремел Артуа, – от тебя конюшней разит!

      Он выпихнул злосчастного Берсюме прочь из