Сказки из зеленого конверта. Для тех, кто устал от своей печали. Кристина Эйхман

распорядитесь принести нам старые льняные простыни, да побольше, – распорядился художник, обращаясь к одной из компаньонок принцессы.

      Когда простыни принесли, художник встал на стул, затем на стол, закрепил один угол ткани над окном, а другой – на позолоченном бра. Затем растянул нижние углы и поставил посередине мольберт. Остальной тканью застелил пол и ближайшую мебель.

      А дальше началось сумасшествие. Художник макал кисть в краску и, размахнувшись, швырял её на холст. То жёлтая, то красная, то зелёная краска с громким шлепком ударялись о него. Синий, фиолетовый, алый, пурпурный – все цвета перемешивались, перетекали один в другой… Глаза художника горели, от них искра попала к принцессе.

      – Хочешь тоже? – спросил он её и, протянув ей кисть и палитру, поставил на мольберт новый холст. Принцесса предпочла другую цветовую гамму. В ней присутствовали чёрный, серый, бежевый оттенки, однако был тут и красный, и тёмно-лиловый. Сначала робко, затем смелее Аделаида бросала краску на холст. При этом скулы её напрягались.

      – Это уже не пустота, правда? – спросил художник, когда принцесса обессиленно упала в кресло. Платье было испачкано, но на её лице появились эмоции: она то в недоумении поднимала брови, то плакала, то улыбалась…

      – Видишь, это всё есть в тебе.

      – Но эта картина ужасна! – взмолилась принцесса. – В твоей хоть радость играет, а у меня какая-то размазня…

      – А что, принцессам так нельзя, да? – с лёгкой усмешкой спросил художник. – У меня внутри радость, вот и выливается она на холст. А у тебя грусть, тоска, усталость и ярость.

      – Давай закончим твою картину! – предложил он.

      Принцесса хотела было взять в руки кисть, но он положил ее ладони на холст.

      – Это ты. Почувствуй все это, разреши ему быть…

      Принцесса водила руками по краске, смешивала чёрный с красным, серый с лиловым и плакала. Она проводила по рисунку ноготками и стискивала зубы…

      – На сегодня достаточно, – прервал художник сеанс рисования. Затем он потребовал принести таз с водой, щётки и полотенца. Бережно поливая тёплой водой руки принцессы, он наблюдал за ней. Она не просто смывала краску. Она смывала страх, боль, обиду, вину и стыд. И чем чище становились её руки, тем расслабленнее становилось лицо.

      – Посмотри на себя, – предложил художник, протягивая ей зеркало.

      Принцесса с удивлением увидела на своих губах почти незаметную улыбку. В рассеянности она хотела положить зеркало на край стола, но оно упало и разбилось. Аделаида вздрогнула, свита вокруг заохала…

      – Семь лет несчастья, – зашептались они.

      – Молчать! – резко приказал художник.

      – Великолепно, что это случилось! – обратился он к принцессе. – Иди сюда и попытайся себя разглядеть ещё раз.