Железный цветок. Лори Форест

только чтобы забрать коробки с лекарством, из последних сил благодарно нам улыбнувшись. Мы едва успели разглядеть у него за плечом нескольких обитателей старого здания.

      Большинство из них были смарагдальфары, в основном дети. Их изумрудная чешуйчатая кожа тускло мерцала в свете единственного фонаря, а зелёные волосы выглядели неопрятно, как и поношенная одежда. Почти все они сидели или стояли, привалившись к небольшим стогам сена. Пол был устлан страницами, вырванными из «Книги Древних».

      Смотреть на этих несчастных без сострадания невозможно. Они все такие худые, с покрасневшими глазами и красной сыпью вокруг губ – типичные симптомы красного гриппа.

      Айрис, Фернилла, Бледдин и Айвен помогали Джулиасу заботиться о детях вместе с несколькими не заразившимися смарагдальфарками и моим бывшим профессором по металлургии Фионом Хоккином. Вот уж кого не ожидала встретить здесь – я не сомневалась, что Фион давно перебрался в Западные земли.

      Бледдин опустилась на колени, успокаивая ребёнка. Когда она оглянулась и заметила меня, её глаза угрожающе блеснули. «Убирайся!» – казалось, она была готова выкрикнуть это.

      Я уже закрывала дверь, когда Айвен, сидевший рядом с больной девочкой, прижимая ладонь к её лбу, вдруг посмотрел на меня. Наши глаза на мгновение встретились, и меня охватил жар.

      Когда мы с Тьерни шли обратно к городу под чёрным беззвёздным небом, я один раз оглянулась.

      На крыше амбара, будто призрачные часовые, сидели трое стражей. Они пробыли там не дольше удара сердца и растворились в холодной безжизненной ночи.

      Тьерни тянет меня за рукав, возвращая к реальности.

      – Нам пора, – тихо напоминает подруга.

      Встряхнув головой, чтобы прийти в себя, я беру у Тьерни корешки сангвинарии, и мы вместе идём платить за покупки.

      Бородатый взлохмаченный аптекарь занят. Он растирает в ступке чёрный драконий коготь. Мы немного нервничаем и надеемся, что выбранные снадобья удастся объяснить заданием по аптекарскому делу. Однако аптекарь даже не смотрит на нас, быстро записывает что-то в гроссбух и возвращается к своему занятию.

      Молча вознося благодарности, – вот ведь какой рассеянный и нелюбопытный аптекарь попался! – мы с Тьерни быстро завязываем мешки, покрепче запахиваем тёплые накидки и выходим из магазинчика. Холод тут же кусает нас за щёки, а наше дыхание повисает в ночном воздухе облачками пара. Ссутулившись, мы шагаем против ветра обратно к университетским корпусам.

      – Нам туда, – показывает Тьерни на проулок на другой стороне выложенной брусчаткой улицы. – Я всегда так хожу.

      Мы торопливо идём к тому самому проулку, прячась от ветра за медленно катящим фургоном, нагруженным деревянными бочками, и огибая по дороге группу альфсигрских эльфов. Не глядя по сторонам, я следую за Тьерни, мечтая поскорее спрятаться от ледяного ветра.

      У самого поворота в проулок на железном крюке болтается единственный фонарик, бросая золотистые отблески на стены и брусчатку. Однако стоит нам с Тьерни сделать всего несколько шагов