Фандом 2.0. Анна Дэй

солнцезащитные очки на лоб. С Тимоти надо держать ухо востро, никогда не давать слабину. «Главное, правильно выбрать маску и не снимать её, что бы ни случилось, – как говорит папа. – Пусть мир видит тебя такой, какой ты сама хочешь себя показать».

      Тимоти садится напротив.

      – Элис, ты восхитительна! – выдыхает он, расплываясь в улыбке. Его зубы так нестерпимо сияют белизной, что мне хочется снова опустить на глаза тёмные очки. – Когда по «Песни повешенных» снимут фильм, мы непременно подыщем тебе в нём роль, хоть бы и небольшую. Кого-нибудь из гемов, естественно. Это привлечёт к тебе новых обожателей.

      Я вежливо улыбаюсь в ответ.

      «Какие глупости. Всем известно, что мы с Виолой просидели целый год в четырёх стенах, а скоро начинаем учиться в университете».

      Тимоти смотрит на Виолу и продолжает:

      – Дражайшая Виола, как себя чувствует твой брат?

      – Без изменений, – отвечает она.

      Я стискиваю её руку в знак поддержки, но мне и самой нужно ощутить рядом родную душу. От тоски по Нейту у меня болит сердце.

      Тимоти печально вздыхает.

      – Мне очень жаль, правда, я так тебе сочувствую.

      Но в следующее мгновение его грустные, как у спаниеля, глазки мгновенно меняют выражение – Тимоти пугающе быстро переходит к делу.

      – Итак… я пригласил вас, чтобы обсудить кое-что очень важное с глазу на глаз. – Он берёт кофейник, наклоняет носик над чашкой, но замирает в последний момент, будто собираясь открыть страшную тайну: – Вашу следующую книгу.

      «Вот так сюрприз!»

      У меня даже голова слегка закружилась.

      – Да! Мы с Виолой тоже об этом думали. Наша подруга играет на виолончели, и мы могли бы развернуть сюжет на фоне симфонического оркестра…

      Тимоти смеётся.

      – Нет, нет, что вы? Пора завершить трилогию «Танец повешенных».

      Мы с Виолой ошеломлённо переглядываемся. У Ви странное выражение лица: не понять, о чём она думает. Знаю, что Виола даже говорить о третьей книге боится. Я особо не расспрашивала. Не хотела лишний раз мучить. Ей и так досталось – Нейт в коме, родители сходят с ума от беспокойства.

      Виола, кажется, лишилась дара речи, застыла – иначе её гробового молчания не объяснить.

      Я отвечаю:

      – «Танец повешенных» не трилогия.

      Тимоти подаёт мне чашку кофе. Чертовски горячо, но я буду не я, если покажу, что обожглась.

      – Да ладно, Элис, – оценивающе глядя на меня, цедит он. – Это антиутопия. Бог любит троицу – и в горе, и в радости.

      К Виоле наконец-то возвращается голос, и она прерывисто произносит:

      – Третьей книги не будет. Мы написали вторую и заключительную часть дилогии, и вам это известно. Название выбрали соответственно – «Песнь повешенных», что-то вроде лебединой песни. Персонажи теперь живут в мире, который им нравится. Там и Нейту было бы хорошо. Я понимаю, всё это звучит слегка безумно, но…

      Тимоти таращится на нас, как будто сейчас завопит: «Да, чокнутые мои, безумнее некуда!»

      – Мы хотим, чтобы у книги