Фандом. Анна Дэй

как можно интереснее.

      – Отличная работа, тонко передана атмосфера. Когда-нибудь ты сама напишешь книгу, – с улыбкой отвечает мисс Томпсон.

      Чувствую, как мои щёки заливает жаркий румянец смущения. Писатель у нас – Элис, я до сих пор ничего толком не написала.

      – Спасибо, мисс Томпсон.

      – Подлиза! Пай-девочка! – долетает шёпот с задних рядов.

      Сажусь за парту рядом с Кейти. Толкнув меня локтем, она шепчет:

      – Здорово получилось!

      Но у меня в ушах стоит презрительное фырканье Райана, смешки его друзей. Обидные словечки сливаются в непрерывный гул. Щёки у меня уже горят и чешутся, а странички доклада всё липнут к вспотевшим ладоням. Роза бы такого не допустила. Опускаю голову, как за щитом, прячусь за завесой тёмных волнистых волос.

      От доски доносится голос мисс Томпсон:

      – Итак, мы прослушали сюжеты трёх очень разных романов и убедились, что структура этих произведений во многом сходна.

      Звонок возвещает конец урока, класс наполняется шумом, учебники и тетради перекочёвывают в рюкзаки.

      Кейти осторожно отклеивает странички от моих вялых пальцев.

      – Господи! Да ты втюрилась в эту книженцию по уши!

      – Ну да.

      – Видела бы ты своё лицо, когда говорила об Уиллоу!

      – Лицо как лицо.

      Кейти потешно хлопает длинными ресницами и насмешливо произносит:

      – Но Уиллоу был добр и прекрасен, и Виола – ой, то есть Роза! – вскоре осознала, что прежде всего ей стоило опасаться собственных не на шутку разыгравшихся гормонов.

      Кейти жеманно поджимает губы, отчего веснушки у неё на носу вытягиваются.

      – Отстань! – Рассмеявшись, я слегка отталкиваю подругу.

      Кейти всегда меня смешит. Напряжение куда-то улетучивается, и мне наконец удаётся уложить растрёпанные листочки доклада в школьную сумку. Кейти переехала в Лондон из Ливерпуля меньше года назад, прошлым летом. Мы знакомы недавно, но подружились «с первого взгляда». У Кейти отличное чувство юмора, и ругается она невероятными словечками вроде «обмажоренный» и «голубяка», которые произносит с мягким ливерпульским выговором. Однажды папа назвал Кейти «солью земли». Выглядит она при этом как героиня романа Джейн Остин – кукольное личико и светло-рыжие волосы. А ещё Кейти играет на виолончели. Я же играю только в компьютерные игры.

      – Не обращай внимания на того придурка, – подбадривает меня Кейти. – Просто ты ему нравишься.

      – Ну да, как же! Мы с Элис застали его в прошлом году в кинотеатре, когда он рыдал над «Танцем повешенных» чуть ли не в голос. Вот и злится теперь.

      – Да ладно, ты у нас красотка! – откинув со лба чёлку, поддразнивает Кейти.

      – Это точно, раскраснелась, как помидор! – смеюсь я в ответ.

      – Не скромничай. Не всем везёт уродиться длинноногими блондинками, как некоторые.

      Это она про Элис. Тут ответить нечего. Тяжело, когда лучшая подруга – красавица, словно только что с подиума «Мисс Великобритания». Где-то в груди у меня шевелится капелька зависти, и я ненавижу себя за