Без очереди в рай. Диана Вежина

магнитная буря сегодня ожидается, смена напряженной будет.

      Я шмыгнула носом.

      – Спасибо… спасибо, Альберт Михайлович.

      Вот ведь рассупонилась… Какого черта – все там будем! Веселенькое утешеньице.

      Пятнашкина в диспетчерской листала очередное процес-суально-эротическое чтиво (бишь дамский детектив), и все прочие терзания были ей до лампочки. Чугуевой в конференц-зале равно столовой тоже: зажав подол юбки в зубах, Елена Николаевна задумчиво брила на себе колготки. Ага, именно вот так: доктор Чугуева бритвенным станком «жиллет» (лучше для колготок нет!) старательно удаляла катышки с шерстяных колготок, а фельдшер Кукин с живейшим интересом наблюдал за ее работой:

      – Елена Николаевна, там еще немножко сзади, на бедре неровности остались. Неаккуратно получается…

      – А там, под юбкой, всё равно не видно. – Чугуева со вздохом распрямилась. – Шерсть скатывается, будь она неладна, – пояснила она, видя мое мягко говоря недоумение, – колготки всего-то две недели как ношу, а они свалялись, катышками все пошли. Так носить вроде неприлично, выбрасывать жалко, денег стоят. Ну а как сегодня Гошка про бритье рассказывал, так меня и стукнуло – дай, думаю, попробую. Вроде ничего, а?

      – Очень симпатично, Елена Николаевна, – заверил ее Алик. – Ой, Яна Германовна, а у вас макияж немножечко пополз. Позвольте я подправлю?

      Спасибо вам пожалуйста!

      – Изыди, Алик, – огрызнулась я.

      – Нет, ну в самом деле, разрешите, у меня неплохо получается, я же курсы визажистов кончил.

      – Ну уж нет, позвольте не позволить, я уж как-нибудь сама, – решительно открестилась я. – Послушай, визажист, объясни – а зачем вообще ты фельдшером работаешь?

      – А мне стаж нужен, я в Военно-медицинскую академию собираюсь поступать. Ну, Яночка Германовна…

      Вот подарочек!

      – И-зы-ди, – по слогам повторила я.

      – Какая же вы грубая, Яна Германовна!

      Точно, и ни фига не женственная.

      – Что случилось, Яночка? Что-нибудь на вызове стряслось? – догадливо спросила Елена Николаевна.

      – Бабку я на ровном месте зачехлила…

      Я вкратце рассказала. Распространяться не хотелось – в столовую бочком вполз коллега Брыкин, а уж чьи-чьи, но брыкинские комментарии нужны мне были как козе баян и зайцу телевизор. Чирей в неудобном месте. И без того тошнехонько.

      – Не бери в голову, – посоветовала умудренная опытом Леночка Чугуева, – ты тут ни при чем, твое дело маленькое, отпишешься и ладно, а начальство как-нибудь прикроет. Не горюй, всякое бывает. Вон у Эдички Хазарова то ли в прошлом, то ли в позапрошлом месяце тоже был «чехол» в присутствии, да еще какой-то скользкий. Рудас его до седьмого пота парил, несколько часов в кабинете разорялся. И ничего, всё прошло-проехало… – И философически продолжила: – А старухи – что старухи, смерти на них нет. Без нашего лечения они, может быть, лет до ста бы жили, а как они к нам обратились, так сами на тот свет очередь заняли, считай. А мы-то что – мы санитары