Варяг. Смерти нет. Александр Мазин

произнёс Трувор. – Двенадцатый год, а рассуждает, как муж умудрённый. А скажи что-нибудь по-ромейски.

      – Мне нравится здесь, княжич. И вы все мне нравитесь. И всё вокруг, кроме воды в озере. Потому что холодная она, – на языке ромеев выдал Сергей.

      Хорошо вышло, без запинки. Голосовой аппарат Варта уже привык воспроизводить иностранную речь.

      – Это что ты сейчас сказал? – уточнил Трувор.

      Сергей перевёл.

      – Вода, значит, холодная, – произнёс Трувор. – Есть у нас воды и потеплее.

      И посмотрел почему-то на Рёреха.

      – Сходим и на Белозеро, – отозвался тот. – Отпусти детского, отец. А то он уже минут пять топчется, словно по нужде надо.

      Тут только Сергей заметил, что и впрямь переминается с ноги на ногу. Вышедшие из-под контроля пацанские рефлексы взяли управление конечностями на себя.

      – Отпущу, – сказал князь. – Сейчас. Но сначала отдай ему заслуженное.

      Рёрех протянул Сергею длинный свёрток:

      – Разверни.

      Это был меч. Небольшой. В обитых тёмной кожей потёртых ножнах.

      Сергей вынул его, глянул вдоль клинка. Не сказать, что нечто выдающееся, но качество неплохое. В руку лёг хорошо, и баланс ничего так. Сергей пару раз взмахнул, чтобы убедиться. А главное – почти по его, Сергея, росту и силе. Может, длиннее на вершок и грамм на сто тяжелее, чем надо, но он дорастёт. Замечательный подарок.

      – Мой, – сказал Рёрех. – Я с ним в детских ходил.

      Сергей молча поклонился. Сначала сыну, потом отцу.

      – Теперь ступай, – разрешил Стемид.

      – Непонятный он, – заметил Трувор, когда детский вышел. – На меч глядел так, будто держал и получше. Я б, получи такой, до стропил прыгал бы от радости. А я – сын князя.

      – Я тоже прыгал, – сказал Рёрех. – Когда ты мне его передал.

      – А вы заметили, как он его взял? – спросил Трувор. – Первым делом проверил: как по ладони, по силе. Пригоден ли? Будто опытный вой, которому в бой завтра.

      – Ну и молодец, – подал голос младший. – Я б тоже так сделал. Что плохого?

      – Ему двенадцать, – напомнил Трувор.

      – Не годы умудряют, а дела, – возразил Рёрех. – И беды. Так, бать?

      – Так, – согласился князь. – Но с Трувором я согласен. Непонятный он, твой Варт. Мало`й, а глядит, будто взрослый. И знает много. Жаль, убили отца его. Я бы с таким потолковал.

      – Делать с ним что, с таким загадочным? – спросил Трувор. – Вдруг он засыл чей?

      – И чей он, по-твоему, засыл? – тут ж ощетинился Рёрех. – Нурманский? То-то они на него рабский ошейник надели!

      – Ну так это и изобразить можно. Чтоб ты поверил.

      – Я тоже там был, Трувор, – напомнил Турбрид. – Никто там ничего не изображал. Уверен.

      – А я б его всё равно из города убрал, – настаивал Трувор. – Тогда точно от него худого не будет.

      – Мальца испугался, братец? – сощурился Рёрех.

      – Корабль поджечь и малец может.

      – Довольно, – вмешался Стемид, и братья тут же умолкли.

      – Худого мы от него не видели, – сказал