Четыре Сына. Дорога в вечность. И. Барс

натягивали на нее одежду, в которой почему-то не становилось теплей. Прохладная жидкость влилась в рот, и Энира вновь забылась сном.

      – Зачем это, Харгот? – сквозь пух дремы пробился голос Селира, выдернув Светлую из забытья.

      – Он нэ хочэт, чтобы сахжар была свидетэлэм того, как фархары придут к власти, – ответил ученый.

      – И что это такое? – негодующе спросил маг.

      – Это? Это Шахранташ, – скользнула в голосе Темного нотка гордости. – Оно поможэт твоэй сэстре погрузитъся в очэнь, очэнь долгий сон.

      – И насколько долгий будет этот сон?

      – Пока Шикоба нэ прикажэт его прэрвать.

      Энира открыла глаза, прислушиваясь к себе. Она всё еще была слаба, но вполне дееспособна. Разговор стих. Лира медленно села, борясь с головокружением, и сразу отыскала взглядом Селира. Он целый и невредимый стоял возле непонятного агрегата, который мало удостоился внимания девушки. Заметив, что сестра очнулась, маг подошел к ней, сев рядом на полу.

      – Прости, Селир, я не смогла, – едва слышно проговорила Энира.

      – Я догадался, – со смешком отозвался брат на квихельском, но лира почувствовала, как он гасит гнев спокойствием. – Честно говоря, мечта моя была о том, чтоб сдохнуть. Жаль, что ты ее не исполнила. Но я тебя понимаю, смотреть на твою смерть, я бы тоже не смог. Обидно, что промучился так долго. Харгот говорит, я тронулся умом во время пыток. Оказывается, ты исцелила не только мое тело, но и разум. Да не просто исцелила, а воскресила. Я не знал, что ты так сильна, Эни. Давно ты поняла, что способна к колдовству.

      – Нет, – несчастно пролепетала растерянная лира.

      Она может воскрешать? То есть она могла оживить отца? От этой мысли стало так больно, что дыхание сперло.

      – Эни, всё нормально, – не поняв истинную причину состояния сестры, взволнованно встрепенулся Селир, обхватив ее за лицо. Когда Эни вновь посмотрела в его встревоженные голубые глаза, он добавил: – Не всё, конечно, Скипетр ты всё-таки активировала…

      Энира резко развернулась на наблюдающего за ними Харгота.

      – Я активировала Скипетр? – севшим голосом спросила она на геллийском.

      – Да, – чересчур уж как-то спокойно ответил фарх.

      – Да? – вдруг разозлилась лира. – И как я это сделала?

      – Ты злишъся, сахжар? – усмехнулся ученый. – А чэго ты злишъся? Развэ ты нэ знала, что нэльзя исцелять брата? Шикоба знал, что твоя магия сильнэй, чем магия простых сахжар. Мы это прэдпологали изначально, когда встрэтили потомка марлогронтов. Как я ужэ говорил, ваши Силы равноцэнны. А позжэ ты сама ему продэмонстрировала, в Сандрилоне. Чэму жэ ты тогда удивляешъся? Ты смогла оживить брата. Иллиры на такое были нэ способны. Ни один иллир нэ смог бы активировать Скипэтр, в процэссе исцэления, только лышь при цэленоправлэнной активации. К тому жэ, у мэня есть все основания полагать, что магия сахжар способна активировать лышь собранный Скипэтр. Их магия нэ осталась бы в артэфакте. Твоя жэ циркулирует в нем, нэсмотря