А почему бы и нет. Борис Петрович Наумов

что он сказал, но с удовольствием ответил на его рукопожатие. – Здравствуй, здравствуй, красавец. Когда придёшь к нам? Твои цыганские друзья часто тебя вспоминают. Они тоже выросли.

      – Да, да, – поддержала его Клара. – Они помнят тебя. И после твоего ухода из нашего табора все потребовали от нас сандалетки, такие же, как у тебя. Пришлось искать для них. До сих пор многие носят такую обувку.

      Мне стало грустно и смешно, услышав такие слова от цыган. По сути, я ведь мало времени был у них в таборе и вот такую память оставил о себе. С другой стороны, мне стало стыдно за то, что меня до сих пор помнят в цыганском таборе, а я… не часто вспоминал о своём странном, детском поступке и о самих мальчишках с цыганского табора.

      – Ты как живёшь, сынок? – спросил Роман.

      – Да, как все. Школа, дом, друзья, – скромно ответил я.

      – Друзья, это хорошо, – одобрила мою жизнь Клара. – А мы вот всё так же. Бежим, спешим, не знаем своего места.

      – Вы интересно живёте, – попытался подбодрить и похвалить их способ существования.

      – Ну, ладно, сынок. Счастья тебе и удачи, – опять ласково погладила меня по голове Клара.

      – Спасибо.

      – Душа у тебя вольная, свободу любит. Новые места, новые впечатления и приключения ждут тебя. Будет тебе временами трудно, но, это твой выбор, и ты всё преодолеешь.

      Я не знал, о чём говорит Клара, но мне было приятно слышать такие слова.

      – Эта цыганка не ошибается, она не угадывает. Она знает. Что она предскажет, всё сбывается, – как-то небрежно ткнув пальцем Клару, сказал Роман.

      – Спасибо, – только и вымолвил я в ответ на слова Клары и Романа.

      – Тэ яв Эс бахтало, – сказал Роман и пошёл прочь.

      – Что он сказал? – спросил я у Клары.

      – Он попрощался с тобой.

      – До свиданья, Роман, – прокричал я вдогонку удаляющемуся, чуть сгорбленному, но ещё уверенно шагающему Роману.

      Цыганы так же, как и появились передо мной, быстро удалились. Я стоял с грустью, провожая их взглядом.

      Слова Клары о вольной душе и свободе запомнились мне и вызывали неоднозначное толкование. Всё-таки я ещё был мал, чтобы правильно расценить их смысл, но, где-то в тайнике моего мозга они сохранились и оттуда управляли моими действиями, поступками всю мою жизнь. Знать, не зря цыганы встретились на моём пути!

      У меня были два независимых друг от друга увлечения. Первое и оставшееся на всю жизнь – это книги. Я любил читать и читал много, часто, по ночам, прикрыв полотенцем настольную лампу, чтобы свет её не мешал спать моим родителям. Мама, просыпаясь часа в два-три ночи и, видя мою склонившуюся голову, говорила:

      – Ложись, сынок, спать. Уже скоро утро.

      – Да, да, мама, скоро ложусь. Осталось ещё немного.

      Но, ложиться не всегда удавалось. Дело в том, что чтением книг увлекались многие мои товарищи. И не только товарищи. Хорошую книгу в библиотеке трудно было поймать. Мы записывались в очередь, с нетерпением ожидая того момента, когда такие же любители,