Предназначение. Рафаэль Тигрис

ионович. Наш Сталин в солдатской шинели и в фуражке, в кителе и сапогах, идёт отнюдь не спортивным шагом и вечно придерживает больную левую руку. Это кто то другой, тоже невысокого роста, но одетый с иголочки в гражданское, идёт бодро, подтянуто, со спортивной осанкой. Неужто кроме Сталина может быть ещё кто то первым лицом в Кремле? Расскажи я это кому-нибудь, меня 23 летнего студента механического факультета, комсомольца и отличника учёбы, который за всю жизнь кроме как однажды на первомайском параде видел Сталина на мавзолее Ленина вмиг бы арестовали.

      Сейчас я нахожусь в разведке с определённым заданием – добыть для штаба полка языка. Местность вокруг нашего села Мартышкино – была мне отлично знакома, и совершенно случайно наткнулся на немецкий танк, который завяз в болоте. Я тут же нырнул в реку и дыша как обычно через соломинку, подобно подводной лодке издали, тайком наблюдал за танком. Дышать под водой через соломинку – это давняя традиция пацанов нашего села Мартышкино, что находится под Питером. До войны мы таким образом выслеживали на речке купальщиц, скорее не для того чтобы их засечь голышом, а чтобы, потом внезапно выскакивать из под воды и страшно их напугать. Представляете какой ор и визг стоял тогда на речке! Девки частенько жаловались своим отцам и старшим братьям и нам за подобные шалости крепко доставалось.

      Но сейчас уже несколько месяцев шла война, я сидел под водой в засаде и наблюдал за немецким танком. Очевидно, что застрявшую в болоте технику немцы просто так не оставят. Должна прибыть подмога и она скоро явится. Вопрос в другом – ушли за подмогой ведь не все. Наверняка остался кто то и вот этот кто то не подавал признаков жизни, во всяком случае до сих пор себя ничем не выдал. Долго сидеть и ждать в холодной осеней воде мне тоже не с руки, к тому же скоро и подмога нагрянет, наше село Мартышкино, где давеча засели немцы близко находится от болот, просто они не знали про их существование вот и полезли с дуру, да застряли. Я решаюсь выйти из засады и внезапно нагрянуть в танк. То что там есть кто то я не сомневался вопрос сколько их?

      У немцев танковые экипажи как и у нас по четверо – командир, наводчик, водитель-механик и стрелок-радист. Думаю в Мартышкино ушли двое – командир и ещё кто то. Значит там осталось двое. Если я использую фактор внезапности то их численный перевес потеряет свою значимость. Но с другой стороны, если их там действительно двое, то почему словоохотливые немцы, пока я мёрз в воде, до сих пор не перекинулись хотя бы пол словечком. Это на них не похоже. Ладно – скоро всё выяснится. Оружие моё – трёхлинейка и пистолет я бережно оставил на берегу. С трёхлинейкой в тесный танк соваться бессмысленно и я осторожно дёрнул затвор пистолета….

      Места вокруг нашего села Мартышкина самые настоящие дачные, и это актуально до сих пор. Вокруг густые реликтовые дубовые леса. Ещё с царских времён тут стояла усадьба Мордвинова. Но самое главное это наличие морского взморья и песчаного пляжа. После войны Мартышкино настолько выросло, что достигло того места куда угодил осенью 1941 немецкий танк. Болотце удалось высушить и теперь на его месте рабочие вырыли глубокий котлован для нашей будущей двухэтажной дачи. Отцовский дом с кузницей в Мартышкино после войны настолько стал ветхим что уже не годился для современного жилья.

      Пока техника рыла котлован мой внук подросток Колька со своим школьным товарищем Мишкой бегали в опасной близости вокруг ямы.

      – Эй вы! Непоседы. А нельзя ли играть чуть подальше от ямы. Не дай Бог ещё скатитесь вниз или под ковш угодите.

      – Ты деда не волнуйся, не скатимся. Не такие уж мы недотёпы, правда Мишка?

      – Ну смотрите у меня. Во время войны тут немецкий танк застрял. Так что яма эта заговорённая.

      – Мы байку про танк 100 раз слышали.

      Ну конечно, нынешнему поколению наша далёкая война становится с каждым годом всё неинтересней. А жаль. Ведь столько было выстрадано нами именно чтобы грядущие поколения жили счастливо и мирно…..

      Итак, я впервые в жизни собирался вступить в ближний бой с противником. По правде говоря было немного боязно. На фронте я пробыл без малого месяц и за это время научился пользоваться боевым оружием. Надо было спешить, ведь скоро прибудет ремонтная бригада с тягачом. В моём возрасте всегда любопытство берёт верх над инстинктом сохранения. Я – атакующая сторона и у меня больше шансов выиграть поединок с врагом и захватить хотя бы одного из них в плен.

      Я скрытно, по-кошачьи прокрался к танку. Боевая машина была наполовину затянута в болото, взбираться уже не пришлось и я украдкой заглянул вовнутрь. Там был всего один танкист. Ни о чём не подозревая он перечитывал письмо, вероятно из дому и с умилением рассматривал фотокарточки. На фронте нет ничего слаще того момента когда ты получаешь весточку из дому и зачитываешь письмо до дыр. Мой пистолет готов был в любой момент застрелить фашиста, но я не осмелился это сделать. Война только началась и немцы ещё не успели сделать тех зверств от которых впоследствии холодели наши души. Для меня убить солдата, который читал письмо из дома было настоящим кощунством.

      – Хенд д хох.

      Немец от неожиданности выронил всё из рук и со словами нихт шизнт(не стреляйте) поднял