Тень Буревестника. Часть 2. Джонни Рэйвэн

последовав их примеру, спешились, когда к ним подковылял загорелый от работы под солнцем, плешивый старик в грязной рубахе.

      – Эгей, молодцы-милочки, чагой там слышно? – промямлил он. – Када уж энтот петух седоусый пропускать нас будя?

      – Сказал, мол, как только разбойников закончит топтать, – ответил Львёнок, чем вызвал у старика громкий гогот. – Ждём, отец, ждём!

      – А, забодал этот кудлатый хер! – махнул рукой старец, чем в ответ вызвал смех Льёнка. – Мы тутоньки с рассвету пасёмси, а лиходеев я так и не видал. Совсем обнаглели эти вояки засратые, дорогу закрывать! Мне в два села до темну заглянуть надыть, а им хоть бы хны. Тык ишшо с энтими, чумными, стоять бок о бок приходится…

      Крестьянин, сплюнув в сторону Охотников, осенил себя Сигной.

      – Нехорошо так говорить, – хмуро бросил Стефан. – Они во благо королевства трудятся, вас – людей простых – от зла защищают. А вы их чумными обзываете.

      – А шо ж, не чумныя разве? – искренне удивился старец. – Недалече, в деревеньке Глинне, эти двое ведьму поймали да умертвили прилюдно. Оно, быть может, и хорошо, шо умертвили нечистую, да токма ведь руками своимя колдунью трогали! Как пить дать, заразились от неё хворью какой волшебной. Это вам любой балбес подтвердит: хто с волшебством и чарами поганымя водится, тот сразу же и чумнеет!

      Стефана аж перекосило, но старик продолжал, как ни в чём не бывало:

      – А ещё говорят люди простыя, мол, у тех, хто с колдовством балуется, писюн покрывается бородавками, а опосля – так вообще отваливается! Потому все энти колдуны такие обозлённыя на весь белый свет. Чары усякие есть, дабы бабу околдовать и склонить к прелюбодейству, а писюн-то уже того – на ветру болтается!

      – Идите отсюда, добрый человек, – беззлобно бросил Львёнок, глядя на трясущегося Стефана. – К другим приставайте, а с нами не надо таких бесед вести.

      Старый крестьянин изумлённо вылупился на обоих, словно у тех ослиные уши отросли, махнул рукой и, протянув «и-иэх, молодёжь!», заковылял обратно к своим.

      – Ты чего так напрягся? – хохотнул Лео. – Подумаешь, старый обормот свои мысли высказал.

      – Вот потому, Львёнок, мы до сих пор так и живём. Из-за тёмных людей с тёмными мыслями, которые ну никак не желают к просвещению двигаться.

      – Просвещение, Стефан, дело-то хорошее! Только, к сожалению, оно мозгового труда требует. А люди – те ещё ленивые скоты.

      Крестьянские детишки с воплями носились по округе и выглядели единственными, кому остановка была в радость. Остальные недовольно бормотали и бухтели. К друзьям подошёл Юргант.

      – Мы теряем много времени, – недовольно бросил монашек. – Быть может, вы, ваше магичество, сможете убедить господина Туско пропустить нас, прибегнув к власти Ордена? Раз он не признаёт церковную.

      – Я боюсь, что даже если мне это удастся, то ни церковная, ни орденская власть не защитят нас от обосновавшихся в лесу бандитов.

      Юргант в ответ сделал физиономию