Вершители порядка. Степан Витальевич Кирнос

волнительной речи перехожу к более спокойному говору. – Неримцы из вас сделают дрова для своих костров. Они идут сюда, чтобы подчистую зачистить континент от всех неугодных.

      – А что взамен, если мы свои задницы будем надрывать ради вас?

      – Вы получите… помилование, вас снабдят лучшим оружием. Вы сможете спокойно осесть по всему Солнечному берегу.

      – Хм-м, – рычащим гортанным звуком затянул Конан. – Ладно, пойдём с тобой потолкуем как мужики. Коли одолеешь, подчинюсь. Покажи, что достоин.

      Я киваю и тяжко выдыхаю, ступаю за бандитом… у меня просто нет выбора, и чтобы заручиться его поддержкой, придётся драться. Зараза, меня это дико злит, но всё же, ради усиления страны, я готов пойти с ним на бой.

      И вот я стою на арене. Вокруг, за деревянными «прутьями» улюлюкает бандитская кодла. Они ждут кровавого зрелища, и они его получат, только если что-то пойдёт не так, то меня эффектно размажут по арене. Враг – это двухметровый крупный мужик, который идёт ко мне с секирой наперевес. Её обоюдоострое лезвие переливается отблесками факелов, и трещит электрическим зачарованием, и при виде этого мне становится не по себе, но я вынужден с ним бороться.

      Я тоже делаю шаг вперёд, как Конан с рёвом бросился на меня, вложив всю силу в удар плечом. Я пропустил этот выпад, моя реакция меня подвела, и тяжёлый воин в меня в печатался со всей силы. Шквальная волна боли разлилась по телу, отозвавшись в каждой кости или мышце, но я стою.

      В последующие мгновения я принял шквал секиры, от которой я могу только уворачиваться, и она прошлась по песку. Он бьёт её тыльной стороной, но выставив блок правой рукой, левой я кидаюсь на него с кулаком, и удар приходится прямо в челюсть эндеральцу. Тот только расхохотался и самодовольно заявил:

      – И это удар? – неожиданно я пропустил, как резкий взмах его руки превратился в оплеуху, которая сокрушила мою щеку, и с дикой болью, звоном в ушах и дезориентированный пячусь назад, подтаскивая за собой клинок, а он самодовольно заявляет. – Вот это удар!

      – Ничего, – постанываю я. – Мы ещё поборемся.

      Я бросаюсь на него и на этот раз ему приходится пятиться назад, когда мой меч летал возле его лица и Конану только остаётся, что только шагать назад. Улюлюканье толпы нарастает, бандюганы возможно предчувствуют, что бой становится всё более жарким.

      Присев и уйдя от секиры, рука свершает выпад, и я царапаю его доспех, после чего отпрыгнул, что секира не ударила меня, и снова бросаюсь в бой. Секира летит ко мне, и я рванул в сторону, но враг словно предугадал это, и я пригнулся, но тут же меня опрокинул пинок, и я кувырнувшись через спину, загрязнённый песком, поднялся и выпрямился. Я снова продолжаю смотреть на Конана.

      – Ты не хочешь сдаться!? – с улыбкой на сухих губах, спросил меня бандит.

      – Скорее первый ты сдашься.

      – Тогда лови! – в мою сторону полетело нечто наэлектризованное, то, что я успел заметить в самом начале, как бумага стала концентрированной энергией, а потом меня охватил лёгкий паралич,