Последний рыцарь короля. Нина Линдт

поход, рискуя своей жизнью. Ничто не смогло поколебать железной воли этой донны!

      Проводив сеньору Сфорца, барон вернулся ко мне и, поддерживая тяжелый подол моего платья, помог подняться наверх в комнату, где нас с нетерпением ждали Вадик и Катя.

      – Ну, как все прошло? – бросилась ко мне с вопросом Катя, едва мы вошли в комнату.

      – А ты как думаешь? – в ярости прошипела я. – Вы не представляете себе, до какой степени это тяжело, а служанка, наверно, подумает, что я совсем тупая, никак не могла ей объяснить, что на обед нужно приготовить картошку.

      – Она не смогла бы вас понять, даже если бы вы прекрасно говорили на французском. В XIII веке в Европе не знают, что такое картошка, потому что Новый Свет еще не открыт, – заметил барон.

      – И в самом деле! – засмеялась Катя. – Еще нет ни картошки, ни кукурузы, ни табака! И шоколада тоже нет, – добавила она помрачнев.

      – Я действительно идиотка, раз не догадалась об этом, – пристыженно заметила я. – И все же, барон, согласитесь, что долго продолжаться этот фарс не сможет, ведь рано или поздно донне Анне придется прийти в себя от шока, и тогда все очень удивятся, когда поймут, что она не говорит на итальянском.

      – Сказать по правде, донна Анна не была сильна в итальянском. Она мало общалась с соседями, предпочитая общество свой сестры, так что в этом проблемы я не вижу. Нам нужно всем условиться, что больше мы на русском не говорим, это может вызвать ненужные вопросы и проблемы. Никто из вас, как я понимаю, на итальянском не говорит?

      – Я немного говорю по-итальянски, – нехотя признался Вадик. – Но совсем мало. И по-французски неважно.

      – Я хорошо говорю по-французски, по-английски и немного по-испански, – сказала Катя.

      – Я говорю на тех же языках, – ответила я, когда вопросительный взгляд барона переместился на меня, – только по-испански лучше, чем по-французски.

      – Делать нечего, – вздыхая, произнес барон, – вам придется выучить провансальский, старофранцузский и латынь. Иначе мы не сможем дальше разыгрывать эту комедию. Да и вам, молодые люди, – заметил он, обращаясь к Кате с Вадиком, – придется придумать имена и легенду…

      Он на время задумался. Я неловко повела плечами. Рубашка, расшитая золотыми нитями, раздражала спину, и она ужасно чесалась. Катя еще ни разу не надевала эти тряпки, и ей казалось, что платья очень даже симпатичные, но я очень быстро поняла, что уйдет немало времени, прежде чем я научусь в них передвигаться. Подумать только, в детстве я бы отдала все что угодно, лишь бы примерить их!

      В то утро мы все ужасно струхнули, увидев, как сеньора Сфорца приближается к дому. Барон заставил меня надеть платье и спуститься, после чего, выждав время, вышел на подмогу. Это мгновение, пока я стояла одна на лестнице, показалось вечностью.

      Непонятно откуда за одну ночь в доме появилось столько прислуги, но настоящим подарком судьбы оказалась для нас Николетта, девушка, которая немного знала французский. Барон сказал, что она не знала