Цена моих грез. Алиса Субботняя

не случилось, потому и отношений тоже. Я убила свои чувства, ради теплых ручек, что так крепко обнимали, боясь потерять меня.

      Зверь улыбался, а у меня будто бы горели те участки кожи, которых он касался. И в его улыбке я не видела ничего светлого, веселого, теплого или хоть капельку человеческого. Потому что люди, действительно люди, так с другими не поступают – не играют в чужую жизнь, не похищают, не шантажируют и не упиваются своей властью и вседозволенностью. Сейчас злость и ненависть почти вытеснила страх, так что мозг работал с удвоенной силой, вспоминая все его слова и слова амбалов.

      “Актриса, значит…” – вот что он сказал мне сначала. Фраза до сих пор звучала в голове голосом нелюдя – низким, бархатным, идеальным, как и он сам. Только вот ничего идеального не существует…

      Он знает, кто я, что я делала и чего не делала. Так что однозначно за мной следили и похитили меня, следуя только им известному плану. Зачем я нужна? Актриса посредственных спектаклей, ибо на пробы у меня чисто физически не хватало времени, администратор самого обычного клуба – одного из тысячи таких же. И вряд ли его интересует наша с Данькой пятикомнатная квартира, за которую я еще не все деньги уплатила. Что им от меня нужно? Я так и не смогла понять.

      Зверь просто смотрел на меня с нечитаемым выражением лица и улыбался молча, а вот глаза, в зеленых глазах же у него был омут – затягивающий и беспросветно темный. Будто бы в их зелени вся чернота ночи, космоса и океанских глубин.

      Он был красивым – с короткостриженными густыми волосами цвета молочного шоколада, очерченными скулами, прямым носом и чувственными губами. Плечи были широкие, а подтянутое мускулистое тело скрыто очень дорогим костюмом, несомненно, сшитым на заказ.

      Я всегда считала, что у красивых людей не может быть некрасивой души. Однако я ошибалась. Этот мужчина был очень красив внешне, а внутри у него была пустота – все сгнило.

      – Понравился? – усмехнулся мужчина, все так же сидя за столом и не отрывая от меня какого–то жадного взгляда. А я все стояла у дверей, мечтая провалиться сквозь начищенные до блеска полы куда–нибудь в необитаемый остров, созданный только для нас с Даней.

      – Конечно, – мои губы искривились в улыбке. – Думаю, чтобы я в вас первым делом изменила, будь у меня нож.

      Я сначала своих слов испугалась, высказанных вслух – мало ли как псих разозлиться, не хочу по частям покидать этот особняк. Но нет, он не разозлился, а лишь шире стал его оскал на лице – не это ли страшнее?

      – Дар–р–рья, – он словно пробовал мое имя, как дорогой десерт, который подают в позолоченной посуде, – для такого интимного действа, как месть, надо познакомиться поближе. К чему высокомерно–отстраненное выканье? И кстати, я не представился. Павел Левич.

      ГЛАВА 5. ПАВЕЛ. КОГДА МНЕ ЖДАТЬ УДАРА В СПИНУ?

      Нет вернее средства разжечь в другом страсть, чем самому хранить холод.

      (с) Франсуа де Ларошфуко

      Я буквально сжирал ее глазами. Красивая она,