Паруса души. Владимир Сергеевич Афанасьев

руки окрепли, мышцы стали как тетива, а нервы – как стальная проволока. Смерть ходила за ними по пятам, и ребята говорили с ней, как с соседкой. Они разучились плакать, но научились ценить время, еду, которой всегда не хватало, и дружбу. Их вклад в защиту великого города и всей страны тяжело переоценить.

      Закончится война. Некоторые останутся на заводе, кто-то поедет поднимать страну из руин. А Яшка буквально за несколько дней до победы увидит сон, будто пришли к нему мать с отцом, и мама сказала: «Сынок, скоро всё закончится, но нас не ищи – мы погибли, – а Давид живой! Он будет в другой стране. Найди его. Обязательно найди!». И родители ушли в темноту.

      Яков подскочил с кровати с криком: «Где искать? В какой стране?!». Они не сказали, поставив ему задачу на многие годы вперёд.

      Он пойдёт учиться сначала в школу рабочей молодёжи, потом в судостроительный институт. Всю жизнь он мечтал о море. И здесь, в Ленинграде, он не раз смотрел на Финский залив и представлял, как после войны построит яхту с белыми парусами и они всей семьёй будут совершать морские прогулки. Теперь ему яхта нужна, чтобы пересечь все Океаны, но найти брата.

      Яков напишет тысячи запросов и получит столько же ответов, что под такой фамилией Давид не числится. Повзрослев, он поймёт, что наверняка брат живёт в другой семье, под другой фамилией, в другой стране. Такие случаи были сплошь и рядом. В такой ситуации надо надеяться лишь на чудо. Помимо прочих задач, появилась ещё одна. Если Давид в другой стране – значит, он будет говорить на другом языке. А на каком? Задача! Придётся учить все! Ну, или наиболее распространённые: английский, французский, испанский (немецкий, японский отпадают), может, ещё итальянский, ведь не все же были за Муссолини. А вдруг чехи или, скажем, шведы?

      Что тогда? Придётся начать с основных, а там будет видно – может, и придётся какой-то учить отдельно. В том, что он найдёт брата, Яков не сомневался не минуты. Всё дело времени.

      За учёбу он взялся с повышенным энтузиазмом, параллельно учил языки. Цели и задачи оправдывали и средства, и «жертвы». Он принёс в жертву личную жизнь. Его рвение достичь поставленной цели мобилизовало в нём все его возможности, даже скрытые. Он стал лучшим учеником в институте. Остался в аспирантуре, защитил диссертацию. Возглавил факультет. Но, как и везде в это послевоенное время, зависть порождала злобу и ненависть. Как раковая опухоль, плодились доносчики и «доброжелатели». Пришло от одного такого письмо в райком партии с просьбой помочь очистить ряды от окопавшихся в тылу слишком умных молодых деятелей с сомнительным прошлым. Не давали покоя успех и заслуженное уважение некоторым «товарищам». Повезло Якову, что в райкоме партии работал один из его заводских друзей. Если бы письмо ушло в НКВД, то было бы то, что произошло с Мишкой Беззубым – сгинул он в сибирских болотах лишь за то, что сказал одному негодяю, что победа в войне не заслуга одного человека, каким бы он ни был, а всей страны.

      Яшкин друг Колька-Мотылёк, а теперь первый секретарь райкома партии Николай Иванович Мотыль, вызвал его к себе и посоветовал