Паруса души. Владимир Сергеевич Афанасьев

будет днём новых открытий. Подчас радостных, а подчас и разочаровывающих. Америка – не рай! В ней есть как свои прелести, так и недостатки. Будет в жизни Влада и восторг, и то, с чем он никогда не сможет смириться.

      Но всё это будет потом, а сейчас они прошли на самолёт до Портленда. Влад был немного в шоке, поняв, что тот английский язык, который он так старательно учил, отличается от того, на котором здесь говорят. Его попытки поговорить с обслуживающим персоналом заканчивались переспрашиванием и обоюдным непониманием. Вот и последнее объявление он тоже не понял. Дядя Яков его успокоил, сказав, что придётся переквалифицироваться на американский манер, и это займёт время. Разница между британским и американским есть, и с этим надо смириться.

      Полёт из Нью-Йорка до Портленда длится более пяти часов. Вылетели они под утро. Солнце всё время старалось догнать самолёт, но серебристый «Боинг» был быстрее. Он был комфортней, больше, тише, а самое главное – в нём нельзя было курить. От этого салон смотрелся ещё и чище.

      Влад решил не спать, а всё время смотреть в иллюминатор. Но пейзаж под крылом скрыли тучи. Сам того не заметив, он уснул – усталость сделала своё дело. Ему снился родной дом, родной берег и бабушка. Она погладила его по голове и с улыбкой сказала: «Слушайся Якова, внучек. Он теперь тебе за папку. Всё у тебя будет хорошо. Бог тебя любит. Люби и будешь любим». Сказала, погладила своей горячей ладошкой и ушла, захлопнув дверь. Этот звук совпал с касанием шасси о взлётную полосу. Влад даже и не сразу понял, где он находится и почему все хлопают. Он посмотрел на Якова, тот, улыбаясь, по-английски сказал:

      – Welcome home, my dear son!¹

      Он обнял Влада, и у него заблестели глаза. Наверное, никто так и не узнает, сколько прошлось ему сделать и пережить, чтобы сказать эти слова своему теперь уже сыну. А сколько ещё им обоим предстоит сделать…

      Самолёт подрулил к желобу, по которому они вошли в большой, светлый зал аэропорта. Здесь пахло кофе и почему-то не было таких же блестящих магазинов, как в Ирландии и Канаде. Яков обещал, что будет ещё больше, а тут лишь газеты, сувениры и закуски. Первое разочарование. Зато чисто, не накурено, нет очередей и криков.

      На выходе их встречал высокий красивый мужчина. Это был дядя Давид. Его нельзя было спутать с кем-то другим. Они с Яковом были удивительно похожи. Единственное – он был моложе, крупнее и очень холёный. В одной руке Давид держал мяч для американского футбола. Он отличается от привычного нам футбольного, больше похож на мяч для регби.

      Он обнял племянника и по-русски сказал:

      – Добг’о пожалёвать дог’мой!..

      Он очень старался – Яков славно над этим поработал. Давид от всей души пожал Владу руку и обнял, как самого близкого человека. Потом он обнял брата, поздравив его с победой. Затем, положив руку Владу на плечо, повёл их к выходу.

      На улице стоял роскошный чёрный «Линкольн». Водитель с Яковом ушли получать багаж, а Влад и Давид остались ждать у машины. AЮношу восхищало всё, что он