Веер (сборник). Сергей Лукьяненко

в ожидании поезда пьет пиво, что может быть безобиднее…

      Котя не подвел и приехал вовремя. Вылез из такси, воинственно поправил очки и стал озираться. Несколько минут я изучал окрестности, но никакой группы захвата не заметил. Да кому я нужен…

      – Котя! – окликнул я бывшего друга, подходя ближе.

      Котя подпрыгнул на месте и уставился на меня с таким мучительным желанием узнать, что даже стало неловко.

      – Я это, – сгружая пустую бутылку в урну, сообщил я Коте. – Кирилл Максимов. Твой старый… э… приятель.

      – Не узнал, – печально сказал Котя. Достал из кармана мятые листки, распечатанные на принтере. Внимательно пробежался глазами. Вздохнул и протянул мне. – Все сходится. Будем на «ты»?

      Оказывается, Котя не ограничился одной записью. Вчера, пока мы собирались к Мельникову, он набил еще несколько строчек:

      «Сейчас пойдем в гости к Мельникову. Он фантаст, вдруг чего посоветует? На всякий случай, если снова все забуду: моего незадачливого друга зовут Кирилл Максимов. Ему двадцать шесть лет. Он работает менеджером в каком-то компьютерном салоне. Чуть выше среднего роста, обычного телосложения, намечается небольшое пузо…»

      – Чего? Какое пузо? – возмутился я. – У меня совершенно нормальный вес!

      – Вес нормальный, а работа сидячая, – парировал Котя.

      «…пузо, лицо овальное, пухлые щеки…»

      – Тебя послушать, так я весь жиром заплыл… – мрачно сказал я. – Я вешу восемьдесят кило. Совершенно нормально для моего роста.

      «…щеки, глаза карие, волосы темно-каштановые, нос правильной формы, уши с четко выраженными мочками».

      – Котя, ты в милиции не работал? – спросил я. – Словесные портреты не составлял?

      Котя ухмыльнулся.

      «В целом лицо добродушное и привлекательное. Говорит быстро, голос чуть глуховат, в разговоре неумело старается острить и подкалывать собеседника. Если я вернусь домой один и забуду про Максимова, то, прочитав эту запись, вспомню о случившемся. Что-то странное происходит с Кириллом, и мне очень не нравится, что я в это впутался».

      Дальше шли чистые полстраницы – и еще несколько строчек из рассказа, в который Котя и впечатал записку самому себе:

      «– Вот таким макаром! – шутливо закончил Семен Макарович, вытирая пот со лба. – Это называется тантрическая йога, и придумали ее тысячи лет назад древнегреческие гетеры.

      – Спасибо огромное! – воскликнула Юля и зарделась».

      Я посмотрел на Котю и покрутил пальцем у виска:

      – Какие еще гетеры?

      – Древнегреческие! – Котя забрал листки. – Работа у меня такая…

      – Знаю я твою работу.

      – Что вчера у Мельникова случилось? – спросил Котя.

      – А ты ему не звонил? – поинтересовался я. – Сам-то что помнишь?

      – Звонил, – ответил Котя с достоинством. – Он считает, что я к нему зашел один и мы говорили о литературе. Я тоже это помню. И все.

      – Как я тебя на выходе из подъезда остановил?

      Котя покачал головой.

      – Пошли сядем, разговор долгий