Веер (сборник). Сергей Лукьяненко

каждой стене. Очень чисто, никаких следов ночевок бомжей или подростковых гульбищ. Кирпичные неоштукатуренные стены, ровный бетонный пол, с низкого потолка свисает на проводах несколько лампочек без абажуров. Посередине – вертикальная металлическая лестница, уходящая в открытый на потолке люк.

      Явно не жилое помещение.

      Похоже на ангар или гараж.

      Никак не на водонапорную башню.

      Бессмыслица какая-то…

      Я прикрыл за собой дверь. Обнаружил и задвинул засов. Прошел вдоль стен, дергая остальные двери. Все они были закрыты – на засов изнутри и, видимо, снаружи.

      В возрасте лет десяти такие помещения вызывают восторг. Не зря дети обожают играть на стройках, к ужасу родителей и справедливому возмущению рабочих. Для взрослого человека ничего хорошего тут не было.

      Но ощущение уюта, правильности этого места – не проходило. Я поймал себя на том, что по-хозяйски неодобрительно смотрю на грязные следы своих ног.

      Ладно, оглядим второй этаж.

      Я вскарабкался по лестнице – подошвы скользили на неудобных, сваренных из трубок ступеньках. На втором этаже лестница не кончалась, но люк на третий этаж был закрыт и не поддавался моим усилиям. Второй этаж оказался чуть уменьшенной копией первого – только вместо дверей здесь были наглухо закрытые железными ставнями окна. А когда я нашел выключатель и зажег свет, то обнаружил и мебель – два стула, стол, деревянную койку с матрасом, подушкой и одеялом, но без постельного белья. Все чистое, новое, будто только что из магазина. Мебель самая простая, словно кустарная. Гладко оструганные доски, крепко завинченные шурупы. Глаз не радует, но не развалится…

      – И чего вы от меня хотите? – громко спросил я.

      Если за мной кто-то и следил, то отвечать явно не входило в его планы.

      Возле выключателя нашлась розетка. Я включил телефон на зарядку и поставил будильник на восемь утра. Пакет с покупками из супермаркета бросил на столе. Спустился вниз, выключил свет на первом этаже. Поднялся, выключил свет на втором. На удивление легко нашел в полной темноте кровать, с наслаждением снял мокрые туфли, разделся и развесил мокрую одежду на стульях.

      Лег.

      Все начнется утром. Не знаю, что именно, но ночь в моем распоряжении…

      Некоторое время я тихо лежал, прислушиваясь к перестуку дождя за окном. А потом легко, ни о чем не думая, уснул. Если мне что-то и снилось, я этого не запомнил.

      Проснулся я не от будильника, а от ворвавшегося в сон стука. Несколько блаженных секунд не помнил, где я и что со мной приключилось. А потом вспомнил все – разом. Лающий на меня Кешью, витийствующий Мельников, рассыпающийся паспорт, кровь на моих руках, голос в телефоне…

      Открыв глаза, я сел на кровати. Оказывается, ставни на одном из окон были закрыты неплотно, и в комнату проникал слабый утренний свет. Неожиданно белый… будто зимой. Поежившись – было прохладно, – я подошел к окну. Вечером я и не пробовал открыть ставни, но это оказалось неожиданно просто. Вначале я открыл створки окна, потом откинул защелку с блестящих, будто никелированных ставен.