Дальнобойщики. Андрей Воронин

твердым тупым предметом. Вот. – капитан протянул фотографии. – Взгляните сами.

      – Возможно, ее оглушили, – высказал предположение полковник, рассматривая снимки.

      – Не исключено, но доказательств нет. На теле гражданина Коробкова Бориса Сидоровича также обнаружен кровоподтек в области грудной клетки. Как и в случае с его подружкой, получен он перед смертью. Других физических повреждений нет.

      Взяв следующую фотографию, протянутую Гобято, Воронин принялся ее изучать.

      – Что касается смертей, то обставлены они как самоубийства, – продолжал капитан. – Причины мы не знаем. Предположительно Овчинникова покончила собой в состоянии аффекта, обнаружив труп парня. Орудие самоубийства – короткий обоюдоострый нож из высокопрочной легированной стали. Ручная работа. Оружие она раздобыла в квартире Коробкова.

      – Откуда такая уверенность?

      – Кожаные ножны были обнаружены в шкафу. На них найдены отпечатки ее пальцев. Тут придраться не к чему. Она, в принципе, могла это сделать. Но у меня возникает вопрос: почему находящаяся на грани нервного срыва девушка лезет в шкаф за этим редким ножом, а не бросается на кухню и не хватает первый подвернувшийся под руку кухонный нож?

      – Действительно странно. – вынужден был согласиться Воронин. Он взял в руки целлофановый пакет с оружием.

      – Но, с другой стороны, если убийца хотел разыграть самоубийство, то почему сам не воспользовался кухонным ножом?

      – Может, он запаниковал, когда позвонила Овчинникова, – предположил капитан.

      – Нет, он слишком хитер и опытен, чтобы пугаться таких пустяков. Тут что-то другое. Возможно, он хочет нас сбить со следа.

      – А может, и то и другое?

      Полковник извлек из пакета нож. Рифленая рукоять удобно легла в ладонь. Оружие обладало прекрасным балансом – его можно было метать. Лезвие отточено как бритвенное.

      – Отличное оружие, – восхищенно похвалил Воронин.

      – Кустарная работа. Сделано, вероятно, на заказ и уж конечно в единственном экземпляре. Чувствуется рука мастера.

      – Мастера. – задумчиво повторил полковник.

      Ему в голову пришла мысль: нужно поднять архивы ФСБ, подключить специалистов, провести более скрупулезное изучение ножа. Если его сделал мастер, спецы должны определить его почерк, стиль, должны что-нибудь да найти.

      – Нож я заберу с собой, – заявил он.

      – Это улика, – с сомнением покачал головой Гобято.

      – Я все улажу. К тому же я его верну.

      – Тогда я не против.

      После короткой паузы капитан продолжил:

      – Что касается смерти Бориса Коробкова, то тут и вовсе гордиев узел. Умер он от попадания воды в легочные пути, но до этого отравился снотворным. Спрашивается: зачем топиться, когда и так отравился? Непонятно.

      – Да уж.

      – Я вижу одно разумное объяснение.

      – Какое?

      – Самоубийства подстроены. Но помните: это лишь предположение. Для утверждения пока мало фактов.

      – Тогда каковы мотивы убийства?

      – А вот этого