Рубеж Империи: Варвары. Римский орел. Александр Мазин

«Мир-2». У Америки нет и не было опыта в создании долговременных обитаемых орбитальных станций, а в СССР недаром рекорды длительности полетов устанавливали.

      На МКС, как выяснилось, проводились опыты с микрогравитационной лабораторией. Программа была сверхплотная, но какое-то окно намечалось. И это окно должен был заткнуть российский специалист.

      Вышло так, что этим специалистом оказался Коршунов. Повезло?

      Тогда он полагал, что да. Но прав был древнегреческий философ, заявивший легендарному богачу Крезу, что о человеке нельзя сказать, что он – счастливчик, пока этот человек не помер. Лидийский царь Крез получил возможность в этом убедиться. Коршунов… Нет, даже сейчас говорить о его удачливости-неудачливости было рановато. Во-первых, Алексей был еще жив (что лично ему было весьма приятно), во-вторых, царь Крез изначально был царем, а Алексей Коршунов – нет. Хотя… Чем черт не шутит…

      Глава двадцать седьмая

      Алексей Коршунов. Топорик

      Когда космонавты вернулись домой с твердым намерением пообедать, то выяснилось, что возник дефицит дров. То есть дров было навалом: рядом с избой, под навесом, имелся внушительный штабель отличных сухих жердин. Но жердину в очаг не запихнешь, ее следует сначала разделать на чурочки. Последнее можно было проделать с помощью тесаков, но хлопотно. Топором – куда проще.

      – Давай-ка, Леха, прогуляемся, – предложил командир. – Попросим взаймы топорик, а заодно круг знакомств расширим и словарный запас. Нет возражений?

      Возражений не было, и они отправились к ближайшему подворью.

      Минут через двадцать они уже стояли у чужой калитки, по другую сторону которой исходила лаем кудлатая дворняга.

      Минутой позже откинулась шкура, прикрывающая вход в избу. На пороге нарисовался бородатый детина.

      Увидев Алексея с Геннадием, детина заметно притрухал. Но тут же – молодец! – взял себя в руки: пинком урезонил дворнягу, открыл калиточку и знаками пригласил в дом.

      Однако, как заметил Алексей, в глаза гостям детина старался не смотреть.

      Вошли.

      Интерьер оказался стандартный: как у Хундилы с Фретилой. Только победнее.

      Помимо хозяина в избе присутствовал еще один мужик, постарше, две девчонки-малолетки и толстая тетка с малышом. Все дружно уставились на гостей. Без восторга.

      Алексей с Геннадием переглянулись.

      Командир прокашлялся.

      – Нам бы топор, – сказал он, – сучья порубить.

      Все ужасно изумились, когда он заговорил. Даже рты пооткрывали.

      – Топор, – поддержал его Коршунов. И, лоб наморщив, выродил: – Гибанд.

      «Гибанд» по-местному «дай». Вчера выучили.

      – Топор, – повторил Леха и, ухватив воображаемый топор, занес его над головой. Опустил резко, будто полено расколол. – Гибанд. – И на второго мужика, который постарше, посмотрел. – Топор гибанд, плиз, мы вернем.

      Тетка прижала к себе пацана. Что-то пробормотала тихо. Пожилой мужик с натугой размышлял.

      – Меки? –