Нескучная жизнь майора Чапаева. Александр Архипов

другое кино, – катапультируясь из своего кресла, сказал я.

      Щёлкнул дверной замок, вошёл Дроздов со словами:

      – Извините, я на общественном транспорте. Пробки-с, знаете ли.

      Потом хотел было что-то ещё возмущённо сказать, но я молча показал на его место за столом.

      – Прошу всех занять свои места и настроиться на работу, – негромко попросил я и, взяв от руки написанную табличку, повесил её на лицевой стороне двери.

      Что было на табличке? А на табличке было написано: «Тихо! Работают мозгами!» Чуть ниже был красиво нарисован человеческий мозг, из которого шёл дым. Придумавший всё это Чегевара говорил, что мозг его. Срисовал с фото МРТ после крайней медкомиссии.

      – Пожалуйста, представьтесь. А дальше расскажите, что вас к нам привело. Я понимаю, что дело ваше носит сведения сугубо интимного характера. Пусть это вас не смущает. В нашей практике мы сталкивались с подобными вещами. И наша с вами задача поймать преступника и показательно его осудить. Для расследования важны самые мелкие детали. Не спешите, вспомните, пожалуйста, все подробности. Мы на вашей стороне. Ближе, чем мы, союзников у вас сейчас нет. Поэтому, как бы ни было обидно, стыдно, больно, гадко… – стараясь как можно доверительнее обращаться с потерпевшей, настраивал её на откровенный разговор я.

      Неожиданно зазвонил мой телефон с незнакомого номера:

      – Извините, минуту! Чапаев, слушаю. – недовольно ответил я, отвернувшись к окну.

      – Андрюша, привет! Ты меня узнал? – послышался детский голосок.

      – Узнал, Женечка, узнал. Ты меня извини, детка. – старался побыстрей закончить разговор я, наблюдая, как дружно открыли рты мои мужики.

      – А я целый день жду, жду, когда ты мне позвонишь. Мама сказала, что мы сегодня здесь ночуем, а ещё тут дядька к ней приставал. Волосатый такой. А я ему сказала, что всё папе расскажу, – скороговоркой выпалила Женька.

      – Женя, я через часик тебя наберу, – быстро проговорил я, укоризненно глядя на товарища Че, расплывшегося в неуместной улыбке.

      – А мы завтра уезжаем, – вдруг с обидой выпалила Женька и отключилась.

      «Как завтра? Куда уезжаем? Какой такой волосатый дядька?» – пронеслось в голове, но, поставив свои мысли на паузу, я вежливо попросил гражданочку потерпевшую:

      – Пожалуйста, мы готовы вас слушать. Слушать, а не есть, Дроздов! – И, показав кулак жующему оперу, кивнул женщине.

      Продолжая терзать свой промокший от слёз платочек, женщина ещё раз тяжело вздохнула, мельком обвела взглядом присутствующих, как бы ища сочувствия и защиты, и начала свой рассказ:

      – Меня зовут Сёмина Марина Петровна, мне тридцать два года («Ты смотри, как слёзы годы набрасывают», – подумал я). Работаю участковым врачом-терапевтом в районной поликлинике, но не в этом районе. Понимаете, проблемы у меня появились по здоровью… как бы вам… в общем, по-женски, – густо покраснев, запнулась женщина.

      – Мы понимаем, Марина Петровна, продолжайте, – протягивая женщине чистый носовой платок, спокойно сказала