Нескучная жизнь майора Чапаева. Александр Архипов

сказал майор Крепченко, «Красивый повод оправдывает любую пьянку!»

      К чему я это? Первое впечатление было, что я в запарке не в свой кабинет попал. От запаха и блеска чистого линолеума захотелось снять туфли. Это что ещё за… Столы выстроились в две шеренги напротив друг друга. Теперь их хозяева не будут прятаться за сейфами, полками и стеллажами, а открыто и честно смотреть товарищам и коллегам в глаза. В углу за шкафом был оборудован кухонно-чайный уголок с холодильником, посудой, чайником, кофе, сахаром и целой миской овсяного печенья. Даже портреты с президентом и министром радовали чистотой и как бы помолодели ещё больше. Из-под стёкол были убраны и наконец похоронены дохлые мухи и другие вредные насекомые, а рамочки были начищены и сверкали сусальным золотом, как буквы на траурных лентах.

      Я с опаской заглянул в свой «аппендикс», как называл его Чегевара. Пол мыли, это точно. И всё как бы. Показалось только, что Василий Иванович на портрете как-то повеселел. Всё остальное было на привычных местах. Ладно, живите.

      – Андрей Васильевич, чай, кофе. – встала со своего места, поправляя короткую юбочку, лейтенант Лядова.

      – Спасибо, позже. Анатольич, зайди. – сказал я и широким майорским шагом пошёл на своё рабочее место.

      – Ноги. – что-то пискнуло сзади.

      – Что? – не сразу понял я.

      – Ноги, Андрей Васильевич, вытирайте. Тряпка у порога, – осмелев, поставила меня в известность новый сотрудник отдела.

      Конечно, я мог бы. И надо было бы. Но я же не. Что ж мы совсем, что ли. Короче, я вернулся и вытер туфли о чуть влажное оранжевое махровое полотенце. Это потом я вспомнил, что полотенце было Алика. Банное. Он всё забывал его забрать домой постирать и прятал в шкафу. А ребёнок увидел и спросил дядю Чегевару:

      – Можно?

      – Можно! – с удовольствием ответил дядя Чегевара, сразу узнав оранжевое полотенце Алика.

      Черных вошёл вслед за мной и сел на кожаный диван, помешивая в пол-литровой кружке напиток неизвестного происхождения. На моей памяти он так по молодости коньяк мешал чайной ложечкой. Сидел себе, мешал и отпивал мелкими глотками, постепенно сползая со стула. Правда, давно это было.

      – Есть что нового? – спросил я, понимая, что пока из больницы не вернётся Корнев, все новости не в счёт.

      – Она ещё по-английски свободно лопочет… – полушёпотом доложил самую важную новость Черных.

      – А не охренел ли ты, Анатольич? Я тебя про другие. – зашипел я, багровея от желания учинить самосуд над планировщиком моего кабинета за отсутствие входной двери.

      – А… так бы сразу… Сажин Сергей Трофимович, проживает по адресу.

      – Дальше.

      – Два года назад был привлечён по статье 171-й, 2-й части. Признан виновным, мера пресечения – штраф пятьсот тысяч российских рубликов, – зачитал из своего блокнота Чегевара.

      – Это что-то с азартными играми? – вспоминая не слишком популярную у нас статью, спросил