Хунхуз. Анатолий Алексеевич Гусев

которые похищали не только китайцев, но и русских казаков. Их главаря Янь Сунлиня китайский полковник решил казнить публично. На берегу Уссури собрались китайцы и русские, привели Янь Сунлиня. Сначала его хорошо и вкусно накормили, дали выпить ханьшин (китайская водка из ячменя), разрешили выкурить трубку. Янь Сунлинь разговорился. Он сказал, что ему 28 лет, что он убил 70 человек и сейчас умрёт сам. Да, ему сейчас не повезло, но десять лет он жил очень хорошо: денег не считал, когда играл в карты – не боялся проиграть, хорошо одевался, вкусно ел, ханьшин пил, сколько хотел, опиум курил, и женщин тоже имел, сколько хотел и когда хотел. Закончив свою речь, Янь Сунлинь поклонился китайскому полковнику и встал на колени. Помощник палача встал перед ним, взял его за косу и потянул вперёд, осуждённый вытянул шею, палач взмахнул мечом и срубил голову Янь Сунлиню одним ударом. Тело его уткнулось в землю, и песок впитал его кровь. Тело Янь Сунлиня закапали тут же на берегу, а голову повесили на сук для устрашения всех хунхузов. И я подумал: как хорошо живётся хунхузам. И они борются с войсками нашего продажного правительства. И я решил стать одним из них. Казнь была осенью, а весной под моим началом было пятнадцать человек, а сейчас семь сотен и за мою голову назначено пять тысяч лан. Я – даланьба, я сам создал свой отряд. А тех, кого выбирают в предводители, у нас называют даньцзя ды – «глава дома».

      Я слушал Лю Веймина и думал, что китайцы очень злы, вспыльчивы и мстительны. И когда подымиться этот спящий «жёлтый дракон», разбуженный нами, европейцами, то «рыжим чертям» станет очень тошно. В последнее время на юге Китая разворачивается настоящее революционное движение. И в среде хунхузов с одобрением могут воспринять идеи социализма. И тогда эти банды превратятся в революционную народную армию, и это вызовет большой переворот в государственном строе Китая. Прав я или нет – покажет время.

      На следующий день я прибыл в расположение банды Лю Веймина. На небольшой поляне стояла длинная глинобитная фанза, крытая камышом, а перед ней для моей встречи выстроился почётный караул из вооружённых трёхлинейками хунхузов. Сказать по правде, хунхузы не любили трёхлинейку. Причина проста: к ней сложно и дорого доставать патроны. Для Лю Веймина, судя по всему, это была не проблема.

      Началась длинная приветственная церемония в китайском стиле, со всеми этими поклонами, приседаниями и цветистыми приветствиями. Лю Веймин представил мне весь командный состав банды, так сказать «штаб» отряда. Этот «штаб» и собрался за длинным столом в фанзе.

      Мы пили чай и беседовали. Лю Веймин охотно отвечал на мои вопросы о быте и обычаях хунхузов.

      – Я вот знаю, что при строительстве Хинганского тоннеля транспорты серебра из Благовещенска поручили охранять хунхузам, за сравнительно небольшую плату. И транспорты приходили в срок, в целости и сохранности.

      – Что тебя удивляет, капитан? – сказал Лю Веймин. – Они же договорились. А житель Срединной державы если дал слово, то умрёт, но его сдержит.

      У меня на этот счёт было другое мнение. Я считаю, что все китайцы в