Негерой. Вадим Дарки

так, чтобы из неё прямо лилось, струилось, вытекала бурлящими потоками естественная прозрачная жидкость, а ещё лучше, чтобы белая, именуемая также женским эякулянтом…

      Принцесса закатила глаза, не выдержав такого количества безумия, рефлекторно отшагнула назад и споткнулась о выступ. Рухнула навзничь, ударилась головой о каменный бордюр и потеряла сознание.

      

      Глава Четвёртая

      Первый раз

      1

      Моча так сильно прижглась к коже на палящем Солнце, что образовала тёмно-коричневый загар. Кровь на ягодицах запеклась, рана не кровоточила. А вот нож в боку продолжал торчать. Никуда, падло, не делся. Сильно мешал соображать, давил, не позволял пошевелиться.

      Всё-таки Гроннэ переборол боль, немота в боку никуда не отошла, но движения стали осуществимыми, и он встал. Поднялся, как алкаш с перепою, на одну ногу. От чёрного прямоугольника на его спине отразился луч Солнца и ударил в лицо пьяницы, вышедшего с дружками из трактира “Кто больше?”.

      – Ого, пацаньва, гляди, что-то там блымает, – сказал мужик с кружкой пива в руке и ткнул кривым пальцем, сломанном в трактирной драке. Пацаньва присмотрелась.

      – Да то какой-то голожопый говножуй. На кой он нам усрался? Подёмте лучше девок каких за ляхи вхватим, – ответил пьяный в доску высокий худощавый парень.

      – Пошлите в “Три соска”? На Солнце как разморит сейчас, обрыгаюсь, – предложил третий член отряда.

      – А монеты у тя есть на шлюх-то?

      – У меня есть твоя жопа! А? Хэг-хэг-хэг!

      – У меня есть монеты, – гордо заявил мужик с кружкой пива. – Сегодня я сосками угощаю. Но мою шлюху никто не лапает, а я ваших лапаю. Договорчик?

      Пацаньва с радостью согласилась, и тройка выпивших воинов пошагала в сторону борделя “Три соска”.

      Гроннэ выплюнул изо рта розовые трусики Шаарис, мокрые, в слюне, чуть-чуть в крови, самую малость в соке самой Шаарис. Осмотрелся, одежды своей не нашёл. Надел с трудом трусики, сидя задницей на горячем песке. “Лучше б уж в жопу отымели”, – подумал он. “А кто думает, что если в зад шпохнут, то не мужик, просто не получал ножичком в бок”, – добавил про себя.

      – Эй! Три обсоска! – крикнул им Гроннэ, встав на одну ногу. Вокруг никого больше не было. Пацаньва резко обернулась к нему. Брови нахмурились, челюсти вытянулись, рты скривились.

      – Это он нам-то сказал, голожопый?

      – Нам, точно нам.

      – Почему точно? Разве мы три обсоска?

      – Тута больше никого нет. Предлагаю проучить засранца. Смотрите, он трусики где-то нашёл. Бабские.

      – Эй, Кривой! – донеслось из трактира, высунулась здоровенная голова с большими ушами. – Кружку оставил!

      Мужик с кружкой оглянулся, посмотрел на ушастую голову, ухмыльнулся, глянул на дружков, откинул кружку в сторону, подскочил к голове и за ухо вытащил толстяка из трактира. Тот упал, поднялась пыль, и трое начали пинать его ногами. Они веселились и радовались,