Одиссея капитана Блада. Рафаэль Сабатини

полковника.

      – Клянусь честью, я помогу вам возобновить это знакомство! – И капитан неприятно засмеялся. – Как вы здесь очутились?

      – Я врач, и меня привезли сюда для оказания помощи раненому.

      – Вы – доктор?

      В голосе Гобарта, убежденного в том, что Блад лжет, прозвучало явное презрение.

      – Medicinae baccalaureus, – ответил Блад латинским термином, означавшим в переводе «бакалавр медицины».

      – Не тычьте мне в нос вашим французским языком! – свирепо закричал Гобарт. – Говорите по-английски!

      Улыбка Блада раздражала и бесила капитана.

      – Я – врач, практикующий в городе Бриджуотере.

      Гобарт криво усмехнулся:

      – А в этот город вы приехали из Лаймского залива[8], сопровождая вашего приблудного герцога?

      Насмешливая улыбка скользнула по губам Блада:

      – Если бы ваш ум был бы так же остер, как громоподобен ваш голос, то вы давно уже были бы великим человеком.

      Драгун на мгновение потерял дар речи, и на лице его выступил густой румянец.

      – Вы убедитесь, что я достаточно велик, когда вас повесят! – прохрипел он злобно.

      – Не сомневаюсь, – спокойно сказал Блад. – У вас и внешность и манеры палача. Однако если вы попрактикуетесь в вашем ремесле на моем пациенте, то этим самым завяжете петлю на собственной шее. Он не принадлежит к категории людей, которых вы можете вздернуть, не задавая вопросов. Он имеет право требовать суда, суда пэров[9].

      – Суда пэров?

      Капитан был ошеломлен этими двумя словами, подчеркнутыми Бладом.

      – Разумеется. Любой человек, если он не идиот или не дикарь, прежде чем посылать человека на виселицу, спросил бы его фамилию. Этот человек – лорд Гилдой.

      Тут раненый пошевелился и слабым голосом произнес:

      – Я не скрываю своей связи с герцогом Монмутским и готов отвечать за все последствия. Однако, с вашего разрешения, я буду отвечать за эти последствия перед судом пэров, как правильно заметил доктор.

      Он умолк, и в комнате воцарилось молчание. Как у многих хвастливых людей, в натуре Гобарта таилась значительная доля робости, и сообщение о титуле раненого разбудило в нем это чувство. Будучи раболепствующим выскочкой, он благоговел перед титулами. Но наряду с этим капитан трепетал и перед своим полковником, потому что Перси Кирк не прощал ошибок своим подчиненным.

      Жестом руки Гобарт остановил своих людей. Он должен был все обдумать и взвесить. Заметив его нерешительность, Блад добавил еще один аргумент, давший Гобарту пищу для дополнительных размышлений:

      – Запомните, капитан, что лорд Гилдой имеет в лагере тори[10] друзей и родственников, которые не преминут сказать кое-что полковнику Кирку, если с его светлостью обойдутся, как с обычным уголовным преступником. Будьте осторожны, капитан, или, как я уже сказал, нынче утром вы сплетете веревку себе на шею.

      Капитан Гобарт с презрением отмахнулся от этого предупреждения, хотя на самом деле и учел его.

      – Возьмите

8

Лаймский залив – место высадки Монмута.

9

По английским законам, лорда (пэра) могут судить только лица, также имеющие звание лордов (пэров), выделяемые верхней палатой (палатой лордов) английского парламента.

10

Тори – политическая партия, выражавшая интересы крупной земельной аристократии и высшего духовенства. В середине XIX в. была преобразована в консервативную партию.