Мужчина на одну ночь. Лиза Клейпас

благополучно нашли себе мужей, а ей остались ее романы.

      Проницательные глаза гостя продолжали пристально изучать ее.

      – Объясните, почему женщине с вашей внешностью приходится нанимать мужчину для постели?

      Такая откровенная дерзость оскорбила Аманду. И все же… было что-то неожиданно занимательное в перспективе разговора с мужчиной без обычных, навязываемых обществом ограничений.

      – Во-первых, – язвительно заметила Аманда, – совершенно ни к чему льстить мне, изображая какой-то Еленой Троянской, когда всем нормальным людям ясно, что никакая я не красавица.

      Этим она заслужила очередной непонятный взгляд.

      – Вот тут вы ошибаетесь, – мягко ответил он.

      Аманда решительно покачала головой.

      – Очевидно, вы считаете меня дурочкой, которая легко проглотит любую лесть, или же у вас слишком низкие критерии. Так или иначе, сэр, это неправда.

      Уголок его губ слегка дернулся в улыбке.

      – Вижу, с вами трудно спорить. Вы всегда так безапелляционны в своих мнениях?

      Она скупо ответила на его улыбку.

      – К несчастью, да.

      – Почему же быть категоричной – несчастье?

      – Такое качество в мужчине достойно восхищения. В женщине же считается недостатком.

      – Я так не думаю.

      Он снова пригубил вина и, немного расслабившись, вытянул длинные ноги. Судя по виду, он приготовился к долгой беседе, и это Аманде не понравилось.

      – Я не позволю вам уклониться от вопроса, Аманда. Объясните, почему вы наняли мужчину на вечер.

      Его внимательный взгляд побуждал ее к откровенности.

      Аманда стиснула хрупкую ножку бокала.

      – Сегодня мой день рождения.

      – Сегодня? – тихо рассмеялся Джек. – Поздравляю.

      – Спасибо. А теперь, может, все же уйдете?

      – О нет. Тем более что я ваш подарок. Составлю-ка я вам компанию. В такой знаменательный вечер не годится оставаться одной. Давайте угадаю… сегодня начался ваш тридцатый год жизни.

      – Откуда вы знаете?

      – Женщины всегда странно реагируют на собственное тридцатилетие. Я знал такую, которая задрапировала черным все зеркала, словно в доме кто-то умер.

      – Она скорбела по ушедшей молодости, – коротко пояснила Аманда, сделав большой глоток и чувствуя, как потеплело в груди. – И страдала оттого, что отныне ее будут именовать особой средних лет.

      – Но вы не особа средних лет. Наоборот, вы как раз созрели. Как оранжерейная красотка.

      – Вздор, – буркнула она, раздраженная тем неоспоримым фактом, что его лесть, хоть и пустая, породила слабую волну удовольствия. Может, всему причиной было вино или сознание того, что после этого вечера они никогда не увидятся, но ей вдруг захотелось высказать все, что было на уме.

      – Меня можно было назвать спелой десять лет назад. Теперь я просто высохла, а не пройдет еще десяти лет, как меня можно пускать на удобрение вместе с другими такими же неудачницами.

      Джек,