Даат. Лена Ребе

и как, интересно, он должен при этом работать; художник рассказывал про некоторые особенности живописи древнего Египта и убедительно доказывал, что форма важнее содержания, поскольку она его определяет; раввин на весёлый лад толковал всё это примерами из Торы. Где-то к полуночи, когда все присутствующие уже пытались говорить по-русски (лучше всего это получалось у раввина), я, наконец, поняла, что происходит. Собеседники мои пытались выяснить, кто именно из них привёл меня в такое состояние. Ха. Поскольку тот, кто привёл, находился за несколько тысяч километров отсюда, по дороге из Франции в Японию, то выяснять им пришлось бы долго. Я вспомнила одну из моих самых любимых в детстве книг, «Ходжу Насреддина» Соловьёва, и историю о том, как благодаря Ходже Насреддину был утоплен вредный меняла Джафар, терроризирующий всё бедное население славного города Бухары. В некоторый момент меняла оказался сидящим в завязанном мешке под охраной стражников правящего тогда в Бухаре эмира. Стражники распрашивали его о спрятанных сокровищах, а тот, следуя совету великого хитреца, отвечал им: «Дорогие джины, вы ищите там, где не прятали. Поцелуйте же за это под хвост моего ишака!» Разъярённые стражники вдоволь попинали его ногами и утопили в озере.

      Не дожидаясь, пока меня начнут топить, я попрощалась и отправилась домой, где ещё пару часов писала Пели очередное письмо.

      Одним из обсуждавшихся пунктов было его убеждение в том, что я должна бросить заниматься всякой ерундой типа металлургии и немедленно возвращаться в высокую науку. «Тебе и года не понадобится, чтобы опять занять ведущие позиции, твоё место никем не занято, никто не может в этой твоей математике разобраться!», – писал он. Ах, до чего же легко живётся людям, которых ведущие позиции интересуют! Посты обозначены, пути намечены, плата за каждый шаг известна – плати и топай. Дурочкам вроде меня, которые ищут какого-то душевного покоя и ощущения радости бытия, хуже приходится. Нужна ли для всего этого ведущая позиция в теоретической физике? Или вообще где-нибудь? Или хоть какая-нибудь позиция? Кто его знает. Я ответила Пели, что если и стану когда-либо ещё заниматься физикой, то только вместе с ним, при этом до теоретической физики дело, скорее всего, не дойдёт. Только до практической. Он заявил, что гипотеза эта интересная, и её непременно следует проверить. Мы договорились о встрече – этим летом, где-нибудь в Европе. Для проверки гипотезы.