Герои книг на приеме у психотерапевта. Прогулки с врачом по страницам литературных произведений. Клаудия Хохбрунн

которого охотно вспоминают актеры, желая поважничать: они-де последователи Феспида[2].

      В трагедиях почти всегда обыгрывались сюжеты древнегреческих мифов, а их задачей было заставить зрителя переживать смесь волнения и ужаса и благодаря этому избавляться от этих чувств. Это можно сравнить с тем, как в наши дни кто-то, пережив ужасный развод, со стаканчиком мороженого рыдает перед экраном над любовной мелодрамой и надеется, что после этого станет легче. В общем, пусть и не в точности так, но пьесы ставились для того, чтобы вызвать у зрителя сильную эмоциональную реакцию.

      Поэтому греческие драматурги часто помещали героев в ситуации, где те были вынуждены совершать серьезные проступки, что бы ни делали. Более того, чем активнее старались персонажи избежать плохой развязки, тем хуже шли дела. Все в результате заканчивалось катастрофой – слово, перешедшее из древнегреческого и в наш язык, – в результате которой герой был сломлен и физически, и морально. Трагедия Софокла «Царь Эдип» – лучший тому пример. Имя Эдипа известно, пожалуй, всем благодаря эдипову комплексу – так Зигмунд Фрейд назвал сексуальное влечение, которое мальчик испытывает к матери. Однако известный комплекс приписывают Эдипу несправедливо. На самом деле история выглядела вот так.

      История о дисфункциональной семье и самоисполняющихся пророчествах

      Биологические родители Эдипа – фиванский царь Лай и его супруга Иокаста. Лай, в свою очередь, был приемным сыном и воспитанником царя Пелопса. Влюбившись в родного сына Пелопса, Хрисиппа, он сделал то, что, по-видимому, всегда делали в Древней Греции, когда в кого-то влюблялись: похитил Хрисиппа и увез в Фивы. За это Пелопс проклял Лая: если у того родится сын, то убьет отца и женится на собственной матери.

      Когда Иокаста действительно родила сына, дельфийский оракул напомнил Лаю о проклятии. В приступе неслыханного малодушия Лай, не испытывавший отцовских чувств, с согласия жены проколол и связал сыну ноги и отправил слугу бросить новорожденного в дикой местности. Почему царь боялся, что без связывания ног младенец сможет убежать, нам не сообщают. Вероятно, он был не очень-то сообразителен, ведь мысль о том, что выросший в любви ребенок может даже не помыслить об убийстве, в голову Лая тоже не пришла.

      Слуга, которому было приказано убить младенца, пожалел его и отнес в Коринф. Там его усыновили царь Полиб и его жена Меропа и назвали Эдипом. Не зная правду о своем происхождении, Эдип вырос в Коринфе. И все бы на том и закончилось, но, как известно, тайны и ошибки прошлого всегда о себе напоминают, когда этого не ждешь. Как-то на празднике один пьяный намекает Эдипу, что он не сын своим родителям. Эдип расспрашивает об этом Полиба и Меропу, но не получает удовлетворительного ответа. Тогда юноша, в точности как родной отец, обращается к дельфийскому оракулу. Тот сообщает, как и Лаю когда-то, что Эдип убьет отца и женится на матери.

      На деле предсказания оракулов, даже если есть вся необходимая информация, обычно трудно интерпретировать. Но не Эдипу.

2

Феспид был не только поэтом, но и единственным актером в своих трагедиях.