Лунный шторм. Клэр Твин

отца с Изабеллой, сказав: «Нельзя отказываться от подарков судьбы». Больше карьерной лестницы ей по вкусу пришлось мое местоположение: то, что я буду жить снова с ней обрадовало маму больше, и в какой-то степени я женщину понимаю. Одиночество заставляет маму страдать, она совсем зачахла. Я даже уже думаю вытащить её из дома, чтобы познакомить с каким-нибудь мужчиной. Жаль типажа не знаю. Ну, если смотреть на папу, то маме нравятся высокие, с хорошим телосложением, темноволосые и серьёзные джентльмены. Скукотища. По-моему, сейчас ей нужен сорвиголова. Такой человек, который смог бы вытащить её из депрессии и подарить всю свою любовь, чтобы потом получить два раза больше, ибо мама иначе не может. Если любит, то любит до потери пульса. Есть в этом что-то глупое и наивное, этим мы с ней очень похожи.

      Погода и воздух порадовали, поскольку хоть на улице было сыро, небо, сменившее маску, осталось девственно чистым, и лишь звёзды, казавшиеся мне родинками, даже не пачкали, а скорее дополняли этот пейзаж. Наконец-то я ощутила, пропустила через себя дух Рождества, потому что и сочельник, и сам праздник мне посчастливилось справить не так, как делают это нормальные люди: вместе подарков получила рвоту и нежеланную встречу с тем грубияном. Ладно, оставим. Держаться за неприятные моменты жизни – это, в первую очередь, делать плохо только себе. Поэтому старайтесь не думать, отвлекаться на то, что приносит вам радость. Интересно, лишь так можно спастись от саморазрушения?

      Гуляя по аллее, украшенной гирляндами с не мигающими желтыми лампочками, которые подобно лианам окутали стволы и ветви деревьев, обращая тех в нечто волшебное и сказочное, не привычное для обычного человека, забитого повседневностью и рутиной. Повсюду, куда не глянь, стоят игрушечные и надувные Санты, его экипаж с оленями, переливающимся в свету огоньков. Открыты кофейни, забитые очередями: каждый хочет попробовать горячий шоколад с маршмеллоу.

      В самом сердце аллеи возвышается высокая (где-то пятьдесят футов) новогодняя ёлка, украшенная в золото-красные игрушки. На её фоне народ делает много снимков, смеётся, а дети бегают и играются, любопытно разглядывая сперва огромные шары, а потом уже своё кривое отражение. Я смотрю на это и улыбаюсь, чувствую себя расслабленной и довольной. Не каждый день выпадает шанс смотреть на серый мир в цвете. Люди, наконец-то, сбросили оковы обыденности и натянули счастливые улыбки, поздравляя друг друга с праздниками. На следующей неделе Новый год. Ещё триста шестьдесят пять дней, чтобы найти себя. Время быстротечно: только вчера мне было семнадцать лет. Я теряла, находила, снова теряла и вновь находила. Страдала, улыбалась, любила и прощалась. А уже сегодня мне девятнадцать, и я совершенно другой человек. Все, во что я верила, обратилось в пыль. Разочарование приводит нас к саморазрушению. Я пытаюсь это предотвратить.

      – Сфотографируй меня, – сует в руки телефон Роуз, отбегая на пару метров.

      Блондинка, с беретом на голове, пальто и фиолетовой помадой на широких устах, которая резко выделяется на фоне её белоснежной кожи, встаёт в позу,