Алон. Владимир Александрович Латышев

по деревьям, или быстро бегать, эта способность отрицательная, способность «не делать». Так хищник, сидящий в засаде не бросается сразу на дичь, а сдерживает себя, чтобы дождаться подходящего момента. Иначе говоря, психическая способность это способность, необходимая чтобы управлять собой.

      Придя к такому, не слишком в общем оригинальному выводу, я продолжил поиски и пришел к тому, что психика любого обитателя леса, например, это его способность воспроизвести лес в себе, в виде виртуальной модели местности, в которой он обитает. Играющий детёныш любого представителя фауны именно этим и занят. Кстати, рассуждение о содержании психики позволило мне сформировать представление о роли и месте животного в природе как органической части среды обитания, нацело воспроизводящей её в себе.

      Разговор о психике животных, о проблемах дрессировки и одомашнивания, о поведении кошек быстро стал общим, все высказывались, вспоминая о своих животных или о событиях с какими-то животными связанных, создавая шум, привычный для сотрудников лабораторий и мастерских. Алон, не мешавший молодёжи высказываться, лишь иногда вставлял несколько слов или просто кивал с улыбкой и одобрением.

      Когда тема была практически исчерпана, общее внимание вновь было обращено на Алона, который продолжил свой рассказ.

      – Здесь я подошёл к главному вопросу – в чем особенность психики человека и как она связана с его способностями, необъяснимыми с естественно-научных позиций? А если дело вообще не в психике, то где тогда искать современные ответы на вопросы о природе и сущности человека?

      И я пошёл сразу двумя путями. Во-первых, стал изучать философию и скоро с удивлением обнаружил сходство многих рассуждений моего учителя с рассуждениями мудрецов прошлого. Начав с античных греческих мыслителей, я два года с большим удовольствием изучал тексты неоплатоников, и застрял наконец на европейских мыслителях эпохи Ренессанса.

      Возникла небольшая пауза, во время которой Алон извлёк из какого-то кармана флакончик с таблетками и отправил одну в рот, запив глотком холодного чая. Потревоженный движением хозяина Ирдик насторожился, поводив ушами, и глянув на хозяина снова положил голову на вытянутые лапы.

      – Голова разболелась, – сказал Алон, будто извиняясь, – бывает иногда.

      – Я вас понимаю, – сказал Платон, реагируя не на таблетку, а на прерванный рассказ о философии, – наверняка Кузанский, Пико делла Мирандола. А отца Флоренского Вы тоже изучали? Как он Вам?

      На Платона зашикали, требуя срочно заткнуться в интересах слушающего сообщества. Но Алон, подняв руку, прервал волну ропота и с улыбкой поблагодарил Платона за вопрос.

      – Ваш коллега Платон очень точно отреагировал на мои слова, а его упоминание отца Флоренского для меня просто удивительно, поскольку именно творчество Павла Александровича весьма увлекло меня в это время. Многогранность ума и удивительная органичность взгляда на мир этого мыслителя, помогли мне существенно изменить