Запретные сети. Ольга Александровна Волкова

удобно?

      – Конечно, жду. – Отключаю на руле кнопку звонка и продолжаю давить на газ, по трассе скорость совершенно не ощущается, и бывает так, словно ты паришь, если полностью погружаешься в это чувство, кажется, время становится не подвластным, но это не так. Время всегда имеет власть над человеком. Пока в настоящем не изобрели машин, благодаря которым мы могли бы путешествовать, и возможно, я бы с удовольствием ею воспользовался, чтобы исправить всю отцовскую заваруху. Подъезжаю к своему дому, ставлю машину во дворе, всегда так делал, хотя мама не любит, когда вид красивых клумб портят железки. Но со стороны мужчины можно ответить и так: это трава портит всю картинку дома и двора, и тем более украшение в виде спорт кара. Сам себе усмехаюсь под нос, хотя душа болит за Амину. Если её отец постоянно терроризирует свою дочь, не понятно, почему мстит за мать и чем вообще ослеплён, ведь Амина – это драгоценный камень, душа, светлая и добрая девушка. И ведь она права, каждый по-своему выживает, Аллах наградил её исключительной красотой, и она смогла ею временно обеспечить жизнь, пока отец снизошёл до неё. Хочу оставить напоследок эту мысль, более детально разобраться и понять истинную причину. Когда я впервые познакомился с Аминой, девушка показалась душевно раненной, но я был слеп тогда, потому как мысли были забиты семьёй Верховских. И упустил момент, ту связь, которую я нашёл, когда, Амина чуть не погибла от передозировки снотворного. Мне показалось, если с ней случится несчастье, то я навсегда потеряю смысл бороться за попытку быть счастливым, но если для Амины счастье – это стать свободной, то кто я такой со своими желаниями, сделаю всё, что потребуется, чтобы она смогла стать счастливой.

      – Мама, – кланяюсь перед ней, целую в обе руки. – Я думал, что вы покинули мои владения, ведь отец вернулся.

      – Самир, дорогой, я ждала твоего приезда, чтобы поговорить о вчерашнем, давай пройдём в дом, – затем смотрит на мою машину, хмурится, – опять весь вид испортил.

      Мы вместе рассмеялись и вошли в гостевую, расположившись на диванах в куче подушек, мама разлила в чашки, заранее приготовленный, чай,

      – Не понимаю, как ты успеваешь превращать моё холостятское убежище в дом, будто здесь живёт гарем, – принимаю чашку, благодарю её. Мама, словно наказывает меня, пару раз тряхнула указательным пальцем.

      – Уж теперь твой дом действительно наполнится женским ароматом, – начала она, – полагаю, ты уже съездил к Амине?

      Согласно киваю головой, но молчу.

      – Думаю Фархад не сразу дал согласие, – мама задумчиво разглядывает свою чашку, выискивает всю правду, испив глоток напитка, – Самир, ты действительно намерен жениться, или есть подтекст?

      – Амина благородная девушка, которою мы знаем уже не первый год, она добрая и искренняя, в отличие от тех, которых пытаются со мной сосватать.

      Мама смеётся, затем встаёт и садится рядом.

      – Я рада, что твои глаза, наконец, раскрылись, пусть даже и таким образом, – в голосе грусть.

      – Что тебя беспокоит? – задаю ей вопрос, уловив её настроение.

      – Бахтияр