Отпущение грехов. Дмитрий Красько

очень большие доходы можешь не надеяться, все-таки контора государственная. Но по сотне баксов получать будешь. За каждые сутки работы.

      Я чуть не поперхнулся. Прекрасные новости, просто замечательные! Государство переводит киллеров на почасовую оплату! О таком мне даже в самых сладких снах не снилось. Чем-то напоминало недавний бред Ромео – о плане ликвидаций на месяц вперед. Но предложение было заманчивым.

      И все же я решил поосторожничать и не кидаться к Ружину с распростертыми объятиями и улыбкой идиота. Нужно было обмозговать нюансы, постараться просчитать случайности. Ведь я такой осторожный и предусмотрительный.

      Во-первых, где гарантия, что он не подсадная утка и не работает на ментов? Нет такой гарантии – кроме той, что слишком глупо для них все устроено. Гораздо проще было не рисковать своим человеком, в одиночку посылая его на стрелку, а заявиться в бар вместе с ним, надеть на меня браслеты – и дело с концом.

      Нет, полиция здесь не при чем. Они действуют гораздо проще. Куда логичнее смотрелось предположение, будто парень работает на другой лагерь – друзей Корнийца. Этим, чтобы не светиться, выгоднее было обозначить меня, – что он, возможно, и сделал, усевшись рядом, – а потом тихо, мирно убрать по дороге домой.

      Но и с подозрениями я решил повременить, а потому просто спросил:

      – Ты тут обмолвился – мол, если работа завершится успешно. А что, есть возможность пасть смертью храбрых?

      Ружин резко оттолкнул от себя пустой бокал, откинулся на спинку и презрительно усмехнулся:

      – Боишься?

      Я не ответил. А что можно было сказать? Нет, я не боялся. Но радоваться открывающейся перспективе тоже не спешил. Собственная безвременная кончина – она даже некрофилов не заводит.

      – Говоря откровенно, – сказал газетчик, – у нас только два шанса из сотни, чтобы выбраться из заварухи живыми – если ты решишься сунуть нос в это дело. По шансу на брата.

      – У нас? – уточнил я. – То есть, ты тоже в деле?

      – Ну да. В деле.

      – Послушай, пижон. Ты красиво носишь пушку. А пользоваться ей умеешь?

      – Спокойствие, только спокойствие. Давай рассуждать логически. Если бы я был простым журналистом – пришел бы я к тебе с таким предложением?

      – Сомневаюсь.

      – Вот! Что из этого вытекает?

      – Ну, пижон, ты вопросы задаешь! Откуда я знаю, что у тебя из чего вытекает? Я не доктор. Ты мне открытым текстом говори, ребусы разгадывать я не любитель.

      – А если открытым, то я шесть лет служил в одной структуре… Скажем так, параллельной отделу по борьбе с терроризмом. Так что стрелять обучен. Насколько хорошо по твоим меркам – не знаю. Думаю, неплохо. Но выхватывать сейчас ствол и демонстрировать свое мастерство на бутылках не буду. Я слишком хорошо воспитан.

      – Ладушки, – согласился я. – Можешь не делать этого. Тогда объясни конкретно, в чем заключается работа. Я, пожалуй, соглашусь на нее – что-то к добру потянуло.

      – К добру – это хорошо, – закивал он. – Значит, ты для общества еще не совсем потерян.