Кидонианка. Сергей Сергеевич Крехно

ваш отец преступник или тем более аламарси?

      Последний вариант неслабо удивил. Неужели к кочевникам относятся хуже, чем к преступникам?

      – А как насчет меня? – вкрадчиво предложил де Карма.

      – Что «насчет вас»? – раздраженно спросил чиновник.

      – Я вполне сгожусь ей в отцы. Даже в дедули.

      «Дедуля в семьдесят?» – удивилась Розали. Это же во сколько мать должна была ее родить? В двадцать?! Попахивает Темными веками.

      Оператор долго непонимающе смотрел на Ивара, беспомощно хлопая глазами. Кажется, он не понял, что кидонианец имел ввиду.

      – А что, некоторые и в пятьдесят детей заводят и ничего, – гнул свою линию кидонианец.

      – Так! – мужчина вскочил со стула и едва не опрокинул стоящий рядом горшок с цветком. – Не тратьте мое время! У нас тут очередь вообще-то. Ищите отца в базе, или…

      – Сто тысяч, – невозмутимо сказал Ивар.

      Гнев на лице мужчины сменила смесь непонимания и удивления.

      – Значит так… – протянул он уже неуверенно.

      – Шармов, – добавил Ивар.

      Чиновник нервно хохотнул и сел на место. Кажется, он хотел сказать нечто нелестное, но не смог придумать, что – слова застряли в горле, грозя обернуться отрыжкой.

      – Шарм с земным нынче один к тридцати семи, – продолжил де Карма. – Это почти четыре миллиона. Квартиру в столице, конечно, не купишь… но вот детей можно хоть на Агатон отправить учиться. Еще и на безбедную старость хватит. Можно работу, например, сменить и жить…

      – Ладно-ладно, все, я понял! – сорвался землянин. – Вы ненормальные какие-то. Хотите сказать, готовы отдать четыре миллиона за паспорт? Лишь бы анализы не сдавать?

      – Мы очень ленивые люди, – согласился Ивар. – Целых пятнадцать минут ходьбы – сердце дедули не выдержит.

      – Не верю своим ушам… – протянул мужчина и жестом приказал де Карме положить палец к идентификатору. – Ладно, запишу вас как отца, но имейте ввиду, если это вскроется, в тюрьму пойдем все трое.

      – Поэтому все строго анонимно, обещаю. Помогите людям породниться и не загреметь за это.

      Через полминуты возни в голограмме мужчина попросил Розали встать ровно напротив него и замереть. Вверху что-то мигнуло и запищало.

      – Руку, – сказал он, и девушка послушно ее протянула. – Как зовут?

      – Розалия.

      Небольшое устройство в форме пятерни плотно обняло ладонь, и Роза почувствовала странное тепло.

      – Все, поздравляю, Розалия де Левин, вы – полноценная гражданка Монархии. Хотя поздравлять тут особо не с чем.

      Иронию девушка оценила.

      – Отличная работа! – воскликнул Ивар и протянул чиновнику очередной пластиковый брусочек. Тот приложил его к своему запястью, и над рукой воспарило заветное «100 000 ch.». Он просиял, словно до последнего не верил своему счастью.

      – Надеюсь, мы больше не встретимся, – произнес чиновник и протянул Розе «паспорт». На деле это оказался еще один кусок полимеров без опознавательных знаков, только с неясной гравировкой на корпусе. Причем такой мелкий, что можно с легкостью потерять.

      – Что мне теперь делать? –