Инспектор судьбы. Владимир Бочкин

боятся взгляда древних. Ничего особенного в глазах первых нет, просто немного более глубокий взгляд и расцветка зрачков необычная. Но почему-то вторых он частенько приводит в замешательство.

      Третьи уверяют, что это чисто психологическая паника и никаких объективных причин для страха нет. Сами первые предпочитают отмалчиваться. Потому что есть небольшое исключение. Взгляд посредника действительно может сделать человека одержимым. Легко и ненадолго, но многое зависит от уравновешенности психики того кто смотрит.

      Раньше проблема решалась просто, другие народы просто не смотрели древним в глаза или носили очки с тёмными стёклами. Но теперь пришла пора древних прятаться за очками. Унизительно, но они мирились с этим, как и с другими правилами, которые появились за последние годы. Поговаривают даже, что первым могут запретить носить кинжалы, но это вряд ли. Побоятся.

      Девушка открыла верхний ящик стола и достала небольшие чёрные очки. Нацепила на нос тонкую изящную оправу. Если унижаться, нужно делать это красиво.

      Парень прищурился.

      – Так лучше. Невозможно привыкнуть к вашему взгляду, особенно к такому цвету. Будто падаешь в грозу. Головокружение начинается.

      – У нас этот цвет считается признаком самой древней крови. Наравне со светлыми и янтарными.

      – Янтарными! – посетитель поёжился.

      – На юге. Здесь они редко появляются.

      – И прекрасно! Вы ужасно странные. У человека не могут быть глаза такового цвета. Это ненормально.

      – Зря. Глаза цвета мёда – это очень красиво.

      Парень покачал головой.

      – Даже не хочу представлять. Так значит, у первых есть свои самые первые. Не знал.

      Амелла не удивилась. Вторые проявляют интерес только к деньгам, а с другими народами общаются исключительно в силу суровой необходимости.

      – Давно хотел спросить, – на лице блондина неожиданно вспыхнула добродушная, но издевательская ухмылка.

      – Может, поговорим о деле?

      – Всего один вопрос. Болтают люди разное про ваш народ, – он таинственно понизил голос. – Говорят, что вы вконец выродились и предаётесь самым разнузданным извращениям.

      Лицо Амеллы не изменило выражения.

      – Обязательно предаёмся. Причём, с особым цинизмом. Потому как выродились полностью, пробу негде ставить.

      – Вот как! – Конджа ухмыльнулся. – И даже…

      – Это в особенности.

      – А…

      – Это моё любимое.

      Парень приподнял брови, губы растянула улыбка.

      – Понятно, понятно. Ты забавная.

      – Только по выходным, а пока рабочая неделя. Что вы хотите?

      – Ладно, ладно. Просто любопытно. Я обычно с такими как вы не общаюсь. Вы же себе на уме. Бледные, тощие, скрытные. Будто ночью живёте, как духи-людоеды.

      Девушка попыталась провести логическую связь между «бледный» и «скрытный», но не смогла.

      – Даже в кошмарах не снилось, что похожа на духа-людоеда.

      Парень вдруг расхохотался.

      – Видели бы своё лицо. Хорошо,