Направо пойдёшь…. Татьяна Богатова

его, двадцатишестилетнего парня, делала похожим на подростка. Несмотря на то, что Всеволод, подобно отцу, довольно худощав, он кажется крупнее, благодаря широким, с рельефными мускулами плечам. Стрижётся Сева, также как отец, коротко. Однако, его причёска из-за своеобразного роста волос и, возможно, более стильной стрижки, смотрится совсем по-другому. Тёмно-русые волосы лежат на голове ровными, короткими прядками, словно полосками. Всеволод носит очки в тёмной, чаще всего, чёрной оправе.

      Когда отец с сыном заканчивали ужин, Пётр произнёс:

      – Севка, ты уж извини, если я помешал тебе говорить с Настей. Просто, пользуясь случаем, пока мама дежурит в больнице, собирался сам с тобой серьёзно поговорить.

      – Что случилось, пап? – насторожился Всеволод, повернувшись к отцу от раковины в кухне, где он наскоро ополаскивал посуду после еды. – Ты что, заболел? Или мама?

      – Боже упаси, Сева! – взмахнул руками отец. – Пока все, слава Богу, здоровы. Речь о другом. Присядь-ка.

      – Пап, да что ты тянешь? – уселся парень напротив отца, – Говори уже, в чём там дело! – нетерпеливо воскликнул он.

      – Видишь ли, сынок, – задумчиво постучал кончиками пальцев по столу Пётр, – тебе уже двадцать шесть лет.

      – Начало звучит довольно пессимистично, – рассмеялся Всеволод.

      – Не насмешничай, а послушай отца, – посуровел тот.

      – Да ладно, пап, – примирительно кивнул Сева, – я весь внимание.

      – Ну, так вот, – собрался, наконец, с духом отец, – мы с матерью, Севка, стали задумываться, почему ты у нас не женишься.

      – Ничего себе, – не выдержав, расхохотался Всеволод, хлопнув себя ладонями по коленям в старых, потёртых до приятной мягкости джинсах, которые он носил дома. – Пап, вы с мамулей печётесь обо мне прямо как о девушке. Типа, мне двадцать шесть, а я до сих пор не женат.

      – Ничего в этом смешного нет, – вновь строго оборвал его отец. – Двадцать шесть это немало. Не успеешь оглянуться, как тридцать стукнет. А у тебя ни семьи, ни детей, ни даже любимой девушки нет.

      – Пап, – серьёзно ответил сын, – начнём с того, что прежде чем семью создавать, надо, как минимум, полюбить.

      – Так ты хочешь сказать, что тебе никогда в жизни, никто из девушек не нравился?

      – Из девушек – нет, – затаил провокационную усмешку Сева.

      – Что ты имеешь в виду?! – взревел отец.

      – Да успокойся ты, пап! Шуток, что ли, не понимаешь?

      – Шутки эти, Севка, плохие, и до добра не доведут. К тому же, мы с мамой считаем ненормальным, что ты ни на свидания не ходишь, не провожаешь никого…

      – Почему вы так решили, – удивился парень, – что я не хожу на свидания?

      – Так ты же не говорил никогда.

      – А чего зря говорить, если не было ничего серьёзного.

      – Вот и плохо, – тут же ухватился за слово отец, – что у тебя ни с кем ничего серьёзного нет.