Направо пойдёшь…. Татьяна Богатова

Севка. А, вообще-то, давай, к маме в больницу съездим. Пусть осмотрит тебя, на рентген, если надо, сводит. А то ты что-то бледный какой-то.

      – Пап, – возмутился Всеволод, – ты лучше ничего не придумал, как маму волновать! Говорю же, нормально всё!

      – Ну, ладно-ладно, – сказал отец, – успокойся. Ужинать давай.

      – Вот и давай, – через силу улыбнулся Сева.

      – А с тренажёрами, сынок, действительно, будь внимательнее. Не забывай, что мама говорит. С твоим зрением нагрузки должны быть гораздо меньше, чем у других, чтобы не произошло отслоения сетчатки.

      – Пап, неужели я не знаю! – снова вспылил Сева. – С тринадцати лет занимаюсь, так что, будь уверен, нагрузку рассчитывать давным-давно научился. А вы с мамой вечно со мной, как с маленьким. Честное слово, напрягает!

      – Для родителей, Севка, ты навсегда ребёнком останешься, – вздохнул Пётр, – даже когда будешь настоящим мужчиной. Ну, это потом поймёшь, когда своя семья, да дети будут.

      – Понял, пап, – примирительно улыбнулся Всеволод. – Извини меня.

      – И ты прости, за то, что может и правда, чрезмерно тебя опекаю. А давай-ка, – воодушевился Пётр, в надежде выведать у сына за тёплым застольем обстоятельства конфликта с Мышковцом, – мы с тобой по рюмочке выпьем, за начало нашего отпуска.

      – Давай, – неожиданно для отца, согласился Сева, который почти не употреблял спиртного. – Отпуск это классно. Несмотря ни на что.

      ***

      – Ну, вот, справка твоя готова, – сказала Светлана, миниатюрная женщина, невысокого роста, с подстриженными под каре, тёмно-каштановыми волосами, без чёлки, на пробор, в форменном брючном костюме, цвета морской волны.

      – Спасибо, Света, – Щеглова поднялась ей навстречу с кушетки в ординаторской городской больницы. – Теперь я прищучу этого урода, если что…

      – Кого, Оль? – грустно спросила Лисицына.

      – Любовника, – бесстрастно пожала плечами Ольга.

      – Рассказать не хочешь? – обернулась к ней Светлана, тем временем нажимая кнопку электрочайника на отдельном от рабочих столе, предназначенном для приёма пищи. – Давай, чайку попьём. Пока по «Скорой» никого не привезли.

      – Может, покрепче чего? – спросила Щеглова. – Супермаркет рядом, так что, я быстро обернусь.

      – Не надо, здесь у Коршакова коньяк есть, – по-доброму улыбнулась Лисицына. – Он говорит, если что, всегда пользуйтесь. Сам-то не пьёт. Так что, хочешь, в кофеёк добавлю, а хочешь, стопочку налью. Я-то, извини, не смогу тебе компанию составить.

      – Ну, чокнись, хоть чаем, – через пять минут приподняла Ольга кофейную чашку, на треть наполненную коньяком.

      – За здоровье, – тепло ответила Светлана. – И чтобы любовники были только хорошие!

      – Никакие не нужны, – опрокинув в себя напиток, скривилась Щеглова. – Без них обойдусь. Меньше проблем.

      – Какие твои годы? – осторожно предположила Лисицына. – Только такие негодяи, с рукоприкладством, действительно, ни к чему.

      – Вот поэтому,