Проклятие махараджи. Светлана Сервилина

журналистка произнесла, продолжая гладить шпица:

      – Малышка, наверное, скучает по своей хозяйке.

      – Ещё как скучает, – кивнула дама, – от еды отказывается даже. Вроде несмышленая собачонка, а вон какая преданная оказалась.

      – Вы тут работаете? – спросила гостья.

      – Да. Я кухарка здесь. Дарья Петровна, – она улыбнулась, – можно просто тётя Даша. Меня так Алёна Вадимовна называла.

      – А меня зовут Юля.

      – Очень приятно. Пойдемте на кухню, я вас чаем угощу с пирогом, – она улыбнулась и простодушно добавила, – может, и Элли поест за компанию. Она привередливая девочка, не ко всем идет. А вы, видать, ей понравились.

      Кухней оказалась просторная комната с самой разнообразной и современной техникой. Несмотря на обилие кухонной утвари, здесь была идеальная чистота. Журналистка отметила аккуратность Дарьи Петровны, решив сделать приятное женщине.

      – Какой у вас тут порядок. Много приходится готовить? – вежливо поинтересовалась она.

      – Ну что вы, – махнула рукой повар, ставя перед гостьей чайную пару из тончайшего фарфора, – разве что, когда гости приходили. А так… Леонид Владимирович только ужинал, и то не всегда, а Алёна Вадимовна вечно на своих диетах. Всё блюла свою фигуру, – она вытерла фартуком глаза, – то йога, то бассейн, то тренажерный зал… Четыре раза в неделю в свой «Феникс» ездила.

      – А что такое «Феникс»?

      – Фитнес-центр это, – ответила женщина и вздохнула, – да ладно, спортом заниматься полезно, но ей этого мало было. Вот недавно придумала вегетарианкой стать…

      – И по этому поводу вы с ней ссорились? – доверчиво спросила Юля.

      – Да ну, – тихо засмеялась Дарья Петровна, разливая чай, – она была большая девочка, тридцать лет всё-таки, и вправе сама решать, как ей жить. Я ей советовала, конечно, но только шутя. Порой пальцем погрожу: «На авокадо и брокколи будете сидеть, станете такая же зеленая, как они!» А она смеется: «Зато стройная!»

      Кухарка наклонилась и поставила перед собачкой миску с кормом. Пушистый комочек сидел, не двигаясь, глядя на Юлю.

      – Вот горе-то, – покачала головой женщина, кивнув на шпица, – опять не ест. Раньше Элли такая веселая была, носилась по всем комнатам, шмыгала туда-сюда. Порой к себе в комнату войду, а она на моей кровати разлеглась. Такая занятная была, а теперь, сядет в одно место и как будто замрет.

      – А в доме у всей прислуги есть свои комнаты?

      – Да нас-то только двое: я и Наталья – горничная. У неё есть комната, но она редко остается ночевать. Обычно на электричку и – домой. Девка молодая, надо личную жизнь устраивать.

      – А у садовника? – Юля присела рядом со шпицем и, придвинув миску ближе к мордочке, прошептала ласково, – Ешь, Элли.

      – Что у садовника? – переспросила, нахмурившись, Дарья Петровна.

      – Комната есть?

      – В доме нет, – собеседница вздохнула, – на участке сарай стоит со всей садовой утварью, шлангами, рассадами, вот у него там вроде