Таинственные старушки, загадочные прохожие и незваные гости. Людмила Романова

в дверь не пустила. Говорит, месяц назад. Я бы и сама не пошла. Неопрятная такая, пьяная… Бабульку жалко. Кто же теперь мне поможет?

      – Ладно, Ир, чего ни будь, придумаем. Другого нагадаем. Потом, не сегодня. Сегодня мне не хотелось напрягать свои мозги.

      – Месяц назад. Получается после нас. После нас она и умерла. И передать не успела. Или передала? Может дочке все же? Думала я, и ушки бабушки всплывали у меня перед глазами.

3

      Зайдя в магазин, после работы, я спешила домой с полными сумками еды. Завтра у меня день рождения, по плану нужно было еще и завтра сходить в магазин с утра, подкупить еще некоторые мелочи. Но это уж завтра, сегодня у меня уже не было сил, и руки вытянулись. Подходя к двери подъезда, я боковым зрением увидела какой– то отблеск. Я повернула голову, одновременно дергая ручку двери, и на минуту остановилась. Чуть в стороне от двери, на границе стены и пространства под балконом стояла чеканка.

      – Во! – удивилась я. И никто не берет. И какая необычная. Я особенно не вдавалась в смысл изображенного, я, просто не долго думая, подхватила под мышку еще и чеканку, и проскочила, наконец– то, в дверь. Сбросив с себя груз, я с облегчением подтянула вытянутые руки, разделась, попила чаю, и уже хотела броситься на диван, немного полежать и посмотреть сериал, как вспомнила, что сумки я еще не разобрала. И вернувшись к ним в коридор, я вдруг снова увидела свою легкую добычу, чеканку. Это было приятно, маленький подарочек ко дню рождения.

      – И какая новая совсем. Вся блестит! Я посмотрела сзади. И сзади, все было чистенькое. Чеканка была словно сейчас выпущенная из рук аккуратного мастера.

      – Почему выбросили? Не понятно?

      Я повернула ее снова к себе лицом и увидела, что на ней изображен дьявол. Лицо в три четверти оборота, удлиненный подбородок, большой улыбающийся рот.

      – Как точно уловлено выражение глаз, лица. Это была не просто не умелая копия, штамповка серией. Это была рука чуткого и тонкого художника. Но тогда почему портрет стоял у мусорной кучи?

      Я радовалась такому необычному приобретению, и повесила его над пианино в обществе с другими семейными портретами.

      – Люсенька, зачем он тебе, – сказала мама, увидев того, кто был там изображен. Выброси!

      – Ты что, это, наверное, дорого стоит, а потом интересно. Не выброшу, – не согласилась я. Чеканка в то время была модная, и очень красиво висела над пианино.

      – Это богохульство, – сказала тетя Вера, перекрестившись. Людочка, увидишь, он тебе несчастье принесет. Я бы такое не повесила. Зачем тебе в доме дьявол! Прости меня Господи.

      Мне было смешно, что этому кусочку металла придается такое значение, и я совершенно не хотела слушать их доводы. Мало ли что нарисуют, вон в Каунасе, целый музей чертей, и ничего.

      – Это все ерунда! – сказала я.

* * *

      Прошло несколько дней, на улицах блестели и журчали ручьи, снег превращался в ледяное грязное кружево, и птицы, гогоча, наполнили собой дворы. Воздух пах почками, и еще чем– то, что называется весной. Вечером, я вышла на балкон, и смотрела на небо, которое уже начинало темнеть поздно,