Алиби для медведицы. Алексей Макеев

из сеней канистру и, слегка накренив, плеснул из нее немного в пластмассовую банку из-под майонеза.

      – Это что, Андрюха? – спросил любопытный Гоша.

      – Пить это нельзя, – на всякий случай сказал я, – солярка.

      – Ты что, печку ею растапливаешь? А береста на что?

      – Берестой, Гоша, пользуется настоящий сельский житель, настоящий охотник. А я – городской, – ответил я Игорю Николаевичу, закупорив канистру. – Увы! Береста закончилась, а солярка всегда под рукой, у меня машина на солярке ездит.

      Пока я относил канистру обратно в сени, чайник вскипел. В печке потрескивали дрова. На столе появились конфеты, баранки, колбаса и сыр для бутербродов. Разлив чай, я подсел к Татьяне, чтобы объяснять ей, при каких обстоятельствах был сделан тот или иной снимок.

      – Как будем электрику монтировать, господа растратчики? – спросил вдруг Рома. – Кабелей-то не хватит!

      – Надо к Флоре идти, пусть новую экспедицию снаряжает, – рассудил Гоша.

      – Не надо сразу идти, – решил я отработать свое участие в сокрытии хищения денежных средств, – Флора обо всем догадается. Следует смонтировать то, что есть, а потом сказать, чего не хватает. Мало ли почему? Спланировали плохо!

      – На охоту-то не ходил еще? – спросил меня Женька, меняя тему.

      – А! – махнул я рукой. – Упустил двух крякашей на Шуде. Задумался. Какая теперь охота?

      – Одно другому не мешает, – философски заметил Джо.

      – Говорят, ты ружье новое купил, Андрей? – неожиданно спросил Женька.

      – А ты не видел? – удивился я. – Весной еще обновил. Сейчас покажу.

      Я достал из шкафа двустволку и подал Женьке. Джо стал вертеть ее с видом знатока, переломил, посмотрел на свет. Я знал, что стволы у меня вычищены до зеркального блеска, так что стыдиться нечего. Поговорили немного об охотничьем оружии.

      Наконец Гоша добрался до вопроса, который всегда висит в воздухе в любом деревенском доме, в любой вечер, в любой компании: чего бы выпить?

      – Пойдем, Рома, к Наталье? Пусть нальет нам по рюмочке твоей медовухи.

      – Если только уговоришь ее, – усмехнулся Рома.

      Гости поднялись и стали прощаться.

      – Я тоже пойду, – сказала Татьяна.

      Не знаю, что произошло, но я был уверен, что ее настроение отчего-то резко изменилось. Конечно, я пошел проводить ее до дома. А возвращаясь к себе, досадливо подумал о том, что у вечера намечалось совсем иное завершение…

      Следующим утром меня разбудил стук в окошко.

      – Андрюха!

      Уже открывая дверь, я вспомнил:

      – Толик! Елки-палки! Ты про меня не забыл?

      – А я все помню, я был не пьяный, – пропел в ответ Толик из Высоцкого. – Не суетись, я подожду. Бутерброд хоть съешь! – великодушно разрешил он.

      – Меня в Бродах накормят. Или я не знаю дедушку Алекса!

      Когда Толик вывел свой «уазик» на трассу, я понял, что и в лице Гошиного брата мне не найти исключение из правила: «Какой же русский не любит быстрой езды?»

      – Значит,